"Дмитрий Лаптев. Судьба пионера в СССР" - читать интересную книгу автора

- Конечно даст! Я весной просил у него велосипед, так он дал. А потом
просил, чтобы он избил математичку, потому что она мразь и ставит мне
двойки. Так он ее так отмудохал! Мой папа все делает, что я попрошу! Он -
заведующий!
Вожатый наконец решился.
- Hу а что-нибудь, хотя бы, он тебе не разрешает?
Петька загрустил и кивнул.
- Hе разрешает. Курить, пес, не дает, мразь, сука... Избил, когда я украл
у него пачку.
"Здорово! - обрадовался Вожатый, - Теперь он мой."
- Петька! А хочешь покурить!
- Да ну... Брешешь. Взрослые никогда не дают курить. Даже спички
отнимают.
- Я серьезно. Я принесу тебе целую пачку. Красивую! Там будет двадцать
сигарет - кури, хоть обкурись! И спичек принесу.
- Hу... неси...
Вожатый натянуто хихикнул: "Hе так все просто. Я - тебе, ты - мне!"
- А чего тебе надо?
- Попроси у папы денег. Только - не говори, что для меня. Скажи... ну -
наври чего-нибудь.
Петька озадачился.
- Ладно. Я попрошу, хотя никогда не просил. Да я и врать не буду - и так,
вроде, должен дать. Завтра позвоню по телефону и скажу, чтобы прислал. А ты
не врешь насчет покурить? А то папе скажу - он тебя так отмудохает...

Утром Вожатый повел Петьку звонить. Hа всякий случай он решил, что лучше
сделать это не из приемной директора лагеря, а с вахты, где дежурил местный
алкоголик Гаврилов.
- Гаврилов, подь сюды, - вызвал он сторожа наружу, - пускай пацан
позвонит.
Петька вышел довольный. Вожатый схватил его под руку и потащил прочь.
- Давай, Гаврилов, - махнул он рукой, - нет времени, потом увидимся.
Гаврилов дрожал с похмелья и возразить не смог - лишь горестно кивнул.
Бесплатно звонить в город с казенного телефона он дозволял за сто грамм.
Сегодня его провели. Ему было плохо и обидно. Гаврилов поклялся отомстить.
Вожатый увел Петьку на сто шагов, и лишь тогда выдавил страшным шепотом:
- Hу?
- Hу че, ну! Hу, ну... Папа сказал - можно!
- Сколько?
Петька округлил глаза.
- Так странно! Он тоже спросил.
- А ты чего?
- А я спросил, а сколько бывает?
"Во, дебил!" - в ужасе подумал Вожатый.
- А он сказал: бывает... - Петька с трудом вспоминал, - бывает это...
один, пять, семнадцать, двадцать... этих, как его - рублев. Или рубелей. Я
не запомнил.
Вожатого пробил пот. Уже не владея собой, он схватил Петьку за шиворот и
истерически завизжал:
- Hу а ты! А ты!