"Иван Лаптев. Власть без славы " - читать интересную книгу автора

при Горбачеве, да и то не сразу, - и кто-то из членов Политбюро руками своих
помощников, скорее всего, это были помощники самого Брежнева, добавил:
"Именно таким коммунистом-руководителем, деятелем ленинского типа
является..." - ясно кто. Текст был безнадежно испорчен, но не учесть такое
замечание не мог даже Андропов.
Меньше всего хотелось бы создать у читателя впечатление, что
описываемый здесь процесс сотворения политических выступлений "вождей" был
забавой, небрежными упражнениями пера и манипулированием цитатами. Совсем
наоборот. Это всегда был изнурительный и безрадостный труд. Заказы
Андропова - исключение. Обычно же ни заказчики, ни исполнители, приступая к
работе, не имели четкой задачи. Надо было нащупать какую-то стержневую идею,
правильную, но не слишком банальную или не часто вспоминаемую, обойтись
минимумом конкретики, иначе текст неизбежно рушился, но в то же время
создать впечатление, что доклад "острый", "глубокий", "по делу". Совместить
решение этих двух задач удавалось только ценой невероятных ухищрений и
далеко не всегда.
Эта работа была опасной и в личном плане. Помощники многих партийных
бонз отличались капризностью, были субъективны в оценках и не стеснялись
высказывать претензии руководителям отделов: "Кого вы нам дали - он же
ничего не может!" После такой характеристики руководство отдела начинало
"грызть" работника, он надолго, а то и навсегда попадал в разряд
"неперспективных" или "неспособных".
Чем больше ослабевали здоровье и интеллектуальные способности Л. И.
Брежнева, тем параднее, выспреннее становилась политическая риторика.
Конечно, понимание истинного значения этой демагогии нарастало и в обществе.
Но лучше всего, острее ощущали это те, кто данную демагогию сочинял. А уж
когда Брежнев, читая доклад "Великий Октябрь и прогресс человечества" на
торжественном вечере по случаю 70-летия социалистической революции, разом
перевернул три страницы текста, который мы тоже достаточно долго и тяжело
сочиняли, и никто этого не заметил, работа консультантских групп ЦК КПСС
превратилась в источник нашего отвращения к себе самим.
Важно, однако, вспомнить, что кое на что она нам открывала глаза.
Выполняя поручения высшего руководства, мы сталкивались и с тем, что иногда
заказчики решали высказаться по определенной теме. И хотя такое целевое
раскрытие конкретной ситуации бывало ее "закрытием", то есть вбросом в
общество оценок и трактовок, либо отвечающих на появление где-то
соответствующей информации, либо упреждающих ее, в таких случаях нам
представлялись самые полные данные даже из "особой папки".
Так, при подготовке уже упоминавшегося доклада к 70-летию Октября
помощник Брежнева Г. Э. Цуканов решил порадовать страну цифрами реального
экономического роста в год юбилея революции. По его запросу председатель
Госплана СССР Н. К. Байбаков прислал нам в Серебряный бор на "объект" " 16,
где мы тогда работали, справку.
Справку привезли под охраной. Более кратких справок я не читал ни
раньше, ни позже. В правом верхнем углу значилось: "Экз. " 1; отпечатано в
одном экз". А текст справки гласил, что в год 70-летия Великого Октября
экономический рост в СССР составит от 3 до 3,2 процента! И это при том, что
еще два года назад меньше, чем 5,5-6 процентов годового роста никто из
руководителей страны даже в мыслях не допускал! Десятая пятилетка с треском
проваливалась.