"Ольга Ларионова. Дотянуть до океана" - читать интересную книгу автора

говоря: "Пора, Дан, дружище". Но Эризо по-прежнему стоял навытяжку возле
опустевшего экрана, словно часовой в почетном карауле.
- Пора действовать, дружище, - проговорил наконец Полубояринов. - Ведь
там сейчас пострашнее Хиросимы.
Дан, не поворачивая головы, поднял сухую ладонь, как будто хотел
загородиться от прямого попадания этих слов. Полубояринов повел плечами -
это у него получилось так же заметно, как все, что он делал. Дан весь
напрягся и замахал рукой, словно самое главное сейчас было - не распугать
установившуюся над пультом мертвую тишину; наконец, он глянул на
Полубояринова, и тут только до него дошло, что тот до сих пор ни о чем не
догадывается.
- Они летят, - почти не шевеля губами, прошептал Дан. - Какая Хиросима?
Они еще летят...
Экран перед ним был абсолютно пуст.
- Где? - так же шепотом переспросил ошеломленный Полубояринов.
Тогда Дан небрежно кивнул куда-то в сторону, и начальник
координационного центра, следуя его жесту, удивленно поглядел направо,
потому что знал собственный центр как свои пять пальцев, и ничего имеющего
отношение к "Антилору" здесь быть не могло. Действительно, на стене висел
лишь примелькавшийся и ставший поэтому неприметным так называемый "черный
атлас", на котором кружочками, на расстоянии кажущимися совершенно
черными, были обозначены все несчастные случаи, имевшие место в Приземелье
за последние три с половиной века. И только вблизи эти точки приобретали
металлический отлив: коричневатый - катастрофы с космическими грузовиками,
обошедшиеся без человеческих жертв; лиловые - разведывательные и
пассажирские полеты, стоившие жизни экипажу, и, наконец, немногочисленные
зелено-золотистые, словно спинки жуков-бронзовиков, крапины -
нерасследованные происшествия и не поддающиеся объяснению явления,
напоминающие последствия космических аварий.
Один из таких кружков, залезая зеленым бочком на мелкую надпись
"Подкаменная Тунгуска", имел самую древнюю в этом атласе пометку: "1908
г.". К этому-то кружку и протягивалась сейчас сухая ладонь Дана.
"Неужели они рискнули запустить дингль? - опешил Полубояринов. -
Выходит, рискнули и успели... Сообразили - и успели. Я один, как идиот,
ничего не понимал..."
- Вот, значит, как оно было, - бормотал он уже вслух. - А мы-то
считали, что на Тунгуске тогда не погиб ни один человек...
- Помолчал бы ты, Григорий, - сказал Дан. - Они еще летят.
А они действительно еще летели. Летели так, словно ничего не случилось.
Ровно светился всеми своими контрольными лампами оживший центральный
пульт, лениво покачивались стрелки всех корабельных приборов, сыто гудел
генератор защитного поля, вибрировал под ногами пол - тормозные двигатели
с безоглядной щедростью пожирали энергию, словно энергобаки "Антилора",
как всегда, были полны до краев. А ведь дингль-бросок оставил после себя
лишь крохи. Все основные баки он выдоил дочиста. И заплатил за это еще
одним чудом: во время дингль-перехода все стало на свои места,
энергораспределитель словно прочистил свое горло и начал исправно
перекачивать энергию из последнего, резервного бачка, от которого так
небрежно отмахнулась Эльза, на все приборы, двигатели и генераторы. Почему
это произошло?