"Ольга Ларионова. Ненастоящему" - читать интересную книгу авторатоже с недоразвитыми мышцами... Космический загар? А поди отличи его от
загара антарктического! И ЭТОТ, и ТОТ могут похвастать загаром, не характерным для обычных людей... А, вот: у настоящего Арсиньегаса должен сохраниться шрам шестилетней давности - след аварии, приведший его на Мерилайнд... М-да. Это можно было предвидеть. Оба они по праву называются Арсиньегасами - на каждом не меньше полудюжины шрамов. Одинаковые характеры с одинаковыми последствиями. Сопоставить с имеющейся в архиве историей болезни? Можно, но - время. Время! Неужели нет способа мгновенно и безошибочно отличить настоящего Арсиньегаса от ненастоящего? Настоящего - от ненастоящего... Вот когда пришел ужас. Когда он, Сидней Дж. Уэда, главный хирург и заведующий Мерилайндской донорской клиники, гуманнейший человек гуманнейшего из обществ, поймал себя на безотчетном, но категорическом разделении этих двоих на две категории - высших и низших, подлинных и поддельных, достойных жить и обреченных умереть. И тогда он выбрался в коридор и прислонился к стене. И еще одна мысль, одолевающая всех слабых людей в такие решительные минуты, не давала ему покоя: почему это свалилось именно на меня? Почему решать за всех должен именно я?! Когда автоматические каталки, унося два безжизненных тела, скользнули в операционную и створки двери за ними медленно сомкнулись, Сарри осталась совсем одна в огромном приемном покое, словно специально предназначенном для того, чтобы в ожидании исхода тяжелой и долгой операции бесконечно кружить по его чуть поскрипывающему полу, отмеряя из одного угла в другой шестьдесят шагов. Сарри знала это совершенно точно: шестьдесят шагов. таком же тяжелом состоянии, что и оперируемый". Поэтому к ожидающим всегда выходил кто-нибудь из младшего персонала, чтобы вместе кружить по этому овальному, затененному широколиственной зеленью покою. К Сарри не вышел никто, и она была благодарна за это. Ей не нужны были никакие объяснения, она с точностью до секунды знала, когда тела будут перенесены с каталок на столы, сколько еще потребуется для дезинфекции кожи, выдачи рекомендаций кибердиагностером и прочих предварительных процедур. А люди уже давно наготове. И вот сейчас, в этот самый миг, они приступают... Еще несколько секунд. Уже приступили. Значит, выбор сделан - выбор беспристрастный и безжалостный, потому что никто из тех, кто был причастен к этому выбору, не мог быть пристрастным хотя бы в силу своего неведенья: для всех них оба Арсиньегаса были совершенно одинаковы. Она одна могла бы мгновенно и безошибочно найти СВОЕГО Дана. Но выбор уже сделан. Теперь ей остается только ждать - бесконечные часы смертной муки за другого. А потом на стенном экране появится утомленное, но обязательно благодушное личико старшей сестры, в обязанности которой входило вещать своим милым голоском: "Ну а теперь отдыхайте - все обошлось. Операция была на редкость удачной, сам доктор Уэда..." На измученных ожидающих этот небесный голос действовал безотказно - они мигом "выздоравливали от сопереживаний". Операция будет удачной. В доктора Уэда она верила, как в бога,- уж если есть один-единственный шанс, то операция будет "на редкость удачной", не меньше. И только для нее, Сарри Сааринен, эта традиционная мажорная |
|
|