"Ольга Ларионова. Леопард с вершины Килиманджаро" - читать интересную книгу автора

Ольга ЛАРИОНОВА


ЛЕОПАРД С ВЕРШИНЫ КИЛИМАНДЖАРО




1

...Бирюзовая маленькая ящерка - не больше моей ладони - смотрела, как я
подхожу, и пугливо прижималась к шероховатой известняковой плите. Я присел
на корточки - она не убегала, а только часто-часто дышала, раздувая
светлое горлышко.
- Эх, ты, - сказал я, - микрокрокодил. Сколько лет уже вас не трогают?
Тысячи три. А вы все боитесь.
Ящерка смотрела на меня и мигала. Я вдруг поймал себя на мысли, что вот
перед одной этой тварью я не чувствовал себя виноватым, И она слушала меня
внимательно и спокойно, без того снисходительного всезнайства, которое
чудилось мне в каждом моем собеседнике.
- Ладно, пасись, - сказал я ей, - В древности тебя зажарили бы да
съели.
Набережная была пустынна. Вымощенная чуть розоватыми плитами и
обнесенная причудливым легким барьером, она тянулась от сухумских
плантаций до самого Дунайского заповедника, то спускаясь до уровня моря,
то поднимаясь над золотыми плешинами бесчисленных пляжей и иссиня-зеленой
дремучестью субтропических рощ. Набережная не изменилась. Она была такая
же, как и в годы школьных каникул. Тогда я так же любил гулять по ней в
самый зной и шел по широким плитам, стараясь не наступать на трещины. А
зачем? Вероятно, в детстве очень легко сказать самому себе: так нужно. И
делать, хотя бы это было просто бессмысленной игрой. Так нужно - пройти от
этого дерева до того и ни разу не наступить на трещину. Наступлю - это
будет плохо. Нужно пройти, не наступив.
Когда люди становятся взрослыми, у них очень много остается от этого
детского "так нужно". Наверное, потому Сана и ограничилась корректным
запросом о состоянии моего здоровья. Радиозапросом без обратных позывных.
Так нужно. Так нужно после того, как одиннадцать лет я просыпался с одной
мыслью: жива ли она?
Контуры окаменелых раковин четко проступали на шершавой поверхности
камня. Слишком четко.
Как же это я в детстве не догадывался, что эти плиты - синтетические?
С каким-то ожесточением я начал громко топать по всем трещинам и стыкам
этих проклятых плит. Пусть будет мне плохо. Мне и так плохо. И хуже -
настолько трудно, что даже любопытно: а как это - еще хуже?
У себя на буе я читал, что когда-то очень давно люди, доведенные до
моего состояния, просто плевали и резко меняли сферу своей деятельности.
Вероятно, в корне такого поступка лежали древние представления о
несчастиях, как о проявлениях высших сил. Стоило плюнуть - и высшие силы,
озадаченные таким знаком пренебрежения к своему могуществу, меняли гнев на
милость. Я оглянулся и, не заметив поблизости никого, кроме далекой