"Ольга Ларионова. Лунный нетопырь ("Венценосный крэг" #4)" - читать интересную книгу автора

самую последнюю волю, на всех землях священную, во что бы то ни стало
необходимо нарушить. И теперь ей, принцессе, надлежало до конца дней своих
рыться во всяком инопланетном дерьме и к тому же не подавать вида, насколько
ей это осточертело и даже - вот этого она никогда не произнесла бы
вслух - до какой же степени она эту эгоцентричную девицу ненавидит...
Она тряхнула головой, так что тоненько зазвенел аметистовый обруч, и
обратила взор на маленький отряд, который тихонько топтался на
вышеупомянутом инопланетном дерьме. Призрачный завиток магической "поземки",
к которой все уже привыкли, кружил, как вьюн, между ногами, облизывая
сапоги, но за собой не тянул, никуда не звал. Пы временами нагибался,
подбирал мелкие камешки и, повертев их, швырял через плечо. Один сунул в
карман. Еще натащит на Игуану всякой пакости...
- Ну что за сонные физиономии? - Ее тон сделал бы честь коменданту
пограничной крепости. - Вы не осмотрели и десятой части этого корыта! Пока
очевидно только то, что предполагаемые грабители до этой помойки не
добрались. Тем лучше, у нас больше шансов отыскать что-нибудь, не тронутое
ни их лапами, ни здешними тварями. Работаем!
Пыметсу с шумом выдохнул воздух, оттопырив нижнюю губу. Сдержанный на
проявления чувств Борб осторожно повел плечом. Несимпатичное лицо Дуза стало
еще более непроницаемым. Похоже было, что всем чуточку не по себе.
Что-то тягостное нависло над долиной...
- Я сказала: продолжаем поиски, черт побери! Борб, мы с тобой слева, Пы
с Дузом - по правому краю.
Дьюруз, привыкший все и всегда брать на заметку, слегка удивился: если
поначалу супруг принцессы копировал ее манеры и выражения, то теперь их роли
поменялись. Борб присел, незаметно поддернул штаны. Пы неуклюже повернулся,
поддал сапогом бледную сороконожку. Засопел. Вот всегда так: на
словах - "могучий Пыметсу, доблестный Пыметсу", а на деле ни ее высочество,
ни супруг ейный никогда не выбирают его себе в напарники. И когда он
навещает семью в отцовском замке, ему больше не позволяют брать с собой
Фируза. А ведь обещались...
Вот так, молча лелея свои обиды, он и пропыхтел до самого заката, когда
требовательное брюхо уже совсем подвело от голода, но тут неожиданно в
вечерней тишине, лишь изредка нарушаемой резкими всхрипами и свистом
окутанных паром нешибких фонтанчиков, вырывающихся из-под земли, прозвучал
взволнованный голос принцессы:
- Все сюда! Быстрее! - И этот зов донесся сверху.
С момента ее появления на Свахе мону Сэниа не оставляло предчувствие,
что и сегодня придется возвращаться на Игуану с пустыми руками. Еще один
потерянный день. Посеревший в сумерках буранчик поземки продолжал юлить меж
камнями. "Ну а ты-то что под ногами путаешься?" - то ли подумала, то ли
прошептала она. Но призрачный вьюнок уловил, метнулся по обломкам каменной
лестницы вверх. Понятно, ей намекают, что пора бросить общий взгляд на
вечернюю долину, застилаемую сиреневатым дымком, и в состоянии благостного
восхищения убраться восвояси. Она взлетела на гладкую, словно отшлифованную
кромку, обрамляющую все "корыто" неширокой балюстрадой. Чуть выше начиналось
царство горного кустарника - шары, состоящие из тончайших веточек-паутинок,
усеянных бисеринками микроскопических листочков. Вот только ближайший куст
был почему-то совершенно прозрачным, неживым. Она пригляделась: сухой, точно
перекати-поле, и никакой зелени. Подошла, пнула - бренные останки куста