"Ольга Ларионова. Соната моря ("Лабиринт для троглодитов" #1) " - читать интересную книгу автора

недавних землетрясениях. Один раз девушке показалось, что на рыжую
прогалину, метрах так в десяти над дорогой, выметнулась угольная тень с
белоснежными рогами, но киб качнул коромыслом руля, и машина с удивительным
для такой громадины послушанием вильнула вправо. Тени больше не было -
наверное, показалось...
Первые пять километровых столбиков Варвара пропустила мимо себя с
нарастающим разочарованием: заоконный ландшафт страдал однообразным
отсутствием каких-то явно неземных примет. Обнадеженная ночной встречей, она
всматривалась в проносящиеся мимо заросли, надеясь углядеть там хоть
кого-нибудь из легендарного каталога Сусанина. Справа с багряного откоса на
дорогу посыпался ручеек песка и щебня - кто-то там продирался через
пламенеющий кустарник, но к пролетающему на изрядной скорости каравану он
явно опаздывал, и правильно делал, потому что между машинами почти не было
интервала. а инерция у таких махин - не затормозишь. Варвара вытягивала шею,
уж очень хотелось узреть воочию хотя бы одного из тех, кто фигурировал на
довольно-таки дилетантски выполненных снимках (ну, уж она-то составит
первоклассный атлас на уровне последних достижений цветной голографии, затем
и прилетела!), но дорога сделала очередную петлю, и преследователь отстал.
Но не успела она почувствовать себя разочарованной, как снова раздался
треск, различимый даже сквозь натужное рычание моторов. Нет, она не
ошиблась - это был он, черногривый олень, упрямо рвущийся наперерез
каравану. На этот раз ему почти удалось выйти на уровень первых машин,
потому что дорога спустилась в долину, но деревья, сменившие кустарник,
стояли так вплотную друг к другу, что протиснуть рогатую голову между
частоколом лишайчатых стволов не было никакой возможности. Широколиственные
ветви нависали над самой дорогой, и один раз Варвара даже крепко стукнулась
лбом о ветровое стекло, когда головная машина, а за ней и все остальные,
неожиданно притормозила.
Оказалось, с разлапистой ветки свисал некто бесподобно зеленый, как
огурец, и лохматый, точно щетинистый дикобраз. Кто-то из летчиков привстал и
попытался отодрать это живое украшение от сука, но, по-видимому, с него
легче было спустить шкуру, поэтому вскинулась еще одна рука - с портативным
десинтором, ветку осторожненько срезали, и шофер вынес это зеленое чучело
вместе с веткой, в которую оно вцепилось мертвой хваткой, на обочину дороги.
Изумрудный ленивец - если только это был он - никак не реагировал на то, что
его оскорбительно тащат за шиворот, как нашкодившего кота; но очутившись в
придорожной пыли, он словно проснулся и развил бешеную для себя
деятельность: разжал лапки и начал поворачиваться на бок со скоростью и
изяществом амебы.
Машина резво рванула вперед, так что Варвара еще раз стукнулась
головой - теперь уже о заднюю стенку кабины, - и колонна вылетела на берег
разлившейся речушки, торопясь набрать запас скорости для следующего подъема.
Река была неглубокой, как и все горные речки, а здесь, на разливе, и
вовсе едва плескалась. Машины шли по самой кромке, так что вода была прямо
под колесами, и так хотелось побегать по ней босиком, чтобы зубы заломило от
холода и брызги летели выше головы и падали сверху на макушку...
Брызги тотчас же влетели в окно кабины, и Варвара уже не с восторгом,
ас какой-то досадой узнала своего кабаноподобного красавца, который с
упорством, достойным совсем другого рода копытных, лез прямо под колеса
грузовика.