"Ольга Ларионова. Соната моря ("Лабиринт для троглодитов" #1) " - читать интересную книгу автора

сразу три зычных голоса, и определенной смысловой нагрузки эти крики явно не
несли, а служили только увертюрой к предстоящей встрече. В кабинку что-то со
скрежетом затаскивали, всем не терпелось, и хозяин кожаных штанов, так и не
потрудившийся представиться Варваре, тоже издал восторженный вопль,
запрокинув голову и щуря свои и без того узенькие глазки. Словно в порыве
естественного восторга он поднял над головой свои внушительных размеров
лапищи, соединив их в приветственном жесте, и так же непринужденно уронил
тяжкую левую ладонь на плечо Варваре.
Вот этого она терпеть не могла. Плечико у нее было крутое и для ее
невеликого роста весьма сильное, так что одного движения было достаточно,
чтобы прекратить подобное панибратство и притом заработать предубеждение к
повторению опыта.
Но шофер и ухом не повел, словно под его ладонью мышь трепыхнулась;
наоборот, рука его на Варварином плече стала еще тяжеловеснее: стой, где
стоишь. Варвара замерла, но вовсе не потому, что подчинилась. Просто бывают
такие моменты, когда перед глазами происходит что-то невероятное, алогичное
и нужно все силы бросить на то, чтобы не упустить ни одну деталь, оценить
происшедшее и понять, что же нужно делать именно тебе. В такие секунды
замираешь, и со стороны может показаться, что это - страх; но это другое,
потому что такое приходит раньше страха. И Варвара замерла, потому что
правая рука ее собеседника нетерпеливо выдирала из незастегнутой кобуры
тяжелый пистолет с граненой насадкой на дуле. "Вы, значит, стреляете, -
процедил он сквозь зубы, и лицо его было совсем не прежним, смеющимся, -
стреляете сносно..."
Если бы не эта неожиданная смесь отчаянья и усталости, она попросту
подумала бы, что он хочет пальнуть вверх от избытка чувств. Может, у них так
принято. Но она по-настоящему перепугалась, когда в какой-то миг ей
показалось, что этот ненормальный сунет пистолет ей и заставит стрелять в
кого-то...
Ничего подобного. Он вскинул руку, и она, невольно следуя за его
движением, глянула влево, вдоль корпуса исполинского корабля, и на фоне
золотисто-коричневого закатного облака увидала силуэт великолепного оленя,
который небезуспешно разносил довольно шаткую ограду космодрома. Белоснежные
рога подымались над изящной головой так легко, что казалось - над черной
развевающейся гривой бьет живой фонтан. Гривистый олень, значит. Чудо-то
какое! В каталогах Сусанина, успевших дойти до Большой Земли, его не
значилось, да и много ли могло поместиться в двух компактных катушках
феррографа! Да еще к тому же сколько места отнимал постоянный рефрен:
специалистов, специалистов, и именно по дальним планетам!
Впрочем, этого требовали со всех осваиваемых планет...
Выстрел хлопнул совсем негромко, и тотчас же впереди, там, где сильные
ноги оленя крушили бревенчатый заборчик, полыхнул столб веселого, брызжущего
искрами огня. Огромная бенгальская свеча вымахала чуть ли не в
ползвездолета, и в ответ из кабинки опускающегося лифта тоже принялись
радостно и беспорядочно палить, отчего в небе послушно расцвели многоцветные
укропные зонтички. Вольно или невольно они были направлены в одну и ту же
сторону, если только Варвара не ошибалась, то на здешний юг, и вскоре
оказалось, что все правильно, потому что там, за кромочкой бурых гор, тоже
затеплилось ответное радужное сияние. Значит, увидели и тоже палили от
избытка чувств. Конечно, этому зареву могло быть и другое объяснение, но оно