"Ольга Ларионова. Лгать до полуночи" - читать интересную книгу автора

явно на больший объем, чем скромный свод автономной космической станции, на
которой до недавних пор работал гравитационно-нейтринный маяк. - Где мой
мячик, дармоед окаянный?
Тухти с победно задранными иглами, нежно-алый, словно недоваренный
омар, выкатился из-за угла и внезапно замер, как будто врезался в невидимую
стену.
- Вольно, - сказал ему Алан.
Тухти медленно опустил иголки, которые тут же кротко подогнулись книзу.
В таком положении он удивительно напоминал маргаритку исполинских размеров
или, на худой конец, розовую волнушку. Мячик нехотя скатился у него со спины
и тут же исчез под лопухом.
- Сколько тебе говорить: подавай прямо в руки, невежа, - назидательно
проговорил Алан, нащупывая мяч босой ступней
Тухти выпростал мордочку из-под роскошной шапки своих игл и с
любопытством посмотрел на человека. При этом одно ухо у него было поднято,
другое - опущено.
- Вот как был дворнягой, так дворнягой и остался, - ворчливо заметил
Алан, и в подтверждение его слов Ухти-Тухти тут же высунул оба свои хвоста и
завилял ими в разных плоскостях.
- Ну, будет подхалимничать-то, - Алан вскинул руки, потягиваясь и, как
всегда, жалея, что никто не догадался подвесить прямо к небу пару
примитивных гимнастических колец. - Пойдем-ка в помещение, прикроем срам и
сочиним добрый завтрак!
Он повернулся к лабораторному домику, подле которого, как часовенка
Василия Блаженного, прилепилась кухонька. Тело, обмытое морской водой и
обсушенное теплым ветерком, положенным к желтому аравийскому небу, двигалось
легко и упруго, и совсем не хотелось забираться даже в прохладный льняной
комбинезон, а тем более - приниматься за какую-то работу. Но надо было
торопиться, потому что по всегалактическим правилам, относящимся к наиболее
соблюдаемым, ни на каких космических объектах, будь то станции, буйки,
планеты или астероиды, людям не позволялось находиться в одиночку.
В любой момент мог подгрести какой-нибудь скутер, и уж тогда... Он
встряхнул головой, отгоняя от себя навязчивое видение чужака, и тут же
увидел перед собой Анну.
Она стояла неподвижно и, вероятно, уже давно, прислонившись к стене
лаборатории, - тоненькая, словно бледный вьюнок, подымающийся вверх по серой
кирпичной кладке.
- Необходимо дополнение, - проговорила она так, словно они расстались
только вчера вечером, - срам прикрыть попроворнее, завтрак сочинить на
двоих.
- Я тебя когда-нибудь убью, - пообещал Алан.
Он повернулся и пошел к своему коттеджу, тяжело ступая по скрипучей
траве и тоскуя по той легкости, с которой он двигался минуту назад. В дверь
он не вошел, а перегнулся через подоконник, стащил с кровати простыню и
соорудил из нее подобие тоги. В таковом виде и прошествовал на кухню, но
вместо того, чтобы включить пищевой комбайн, принялся демонстративно
нарезать антоновские яблоки в Тухтину миску. Потом насыпал в ручную мельницу
можжевеловых ягод и так же неторопливо перемолол их все, пока изжелта-белые
кругляши яблок не покрылись слоем лиловатой пудры. Услыхав издали лакомый
запах, Тухти примчался со всех ног и ткнулся в миску, победно и небезопасно