"Ольга Ларионова. Лгать до полуночи" - читать интересную книгу автора

фразу, - спокойствие, которое не позволяет ничего обратить в шутку. Но до
шуток ли было ему...
- Анна,- проговорил он через силу,- почему ты говоришь о ненависти,
когда видишь сама, что я просто и бессмысленно продолжаю тебя любить?
Она долго и внимательно смотрела на него, и слова он не мог понять, что
же кроется, за этой паузой, потом сказала:
- А если любишь, то зачем мы сейчас говорим все это друг другу? Пойдем
работать, я уверена, что у тебя в блоке обеспечения еще полнейший бедлам.
Она встала, деловито затянула поясок и направилась в блок обеспечения -
разгребать полнейший бедлам, и он обреченно поплелся следом, зная, что там
все в порядке, и приборы зачехлены, и киберы размонтированы, и анализаторы
обесточены, придраться не к чему, но она критически скользнула светлым оком
по синтериклоновым чехлам и постучала носочком плющевой туфельки по лежащему
на полу течеискателю:
- Год-два он проваляется в безопасности, а вот три-четыре десятка лет -
вряд ли. Станцию может прошить, при спадении давления синтериклон выдержит,
но вот застежки... У тебя есть под рукой хотя бы гипоцем в аэрозольной тубе?
Залить все швы - пустяковое дело, до обеда управимся, только зверюгу своего
убери, нюх у него тонкий, еще зайдется...
Ни в какой инструкции о залитии швов вакуумным пластиком и речи не
было, но Алан послушно приволок коробку с яркими тубами, и они добрых два
часа предавались этому занятию, и она действительно хорошо знала свое дело -
неплохой химик-аналитик, она, как и все члены комплексных экспедиций в
Дальнем Пространстве, умела и могла непредставимо много для хрупкой и
взбалмошной молодой женщины. Он, не пряча жадного взгляда, неотрывно следил
за ее движениями, за тем, как острые коленки обрисовываются под
светло-зеленым платьем, заляпанным пенными кляксами, как дисгармонично
розовеет ободранный правый локоть, и, боясь до конца признаться себе в том,
что только такая и только сейчас она и близка ему по настоящему, он молился
теперь об одном: только бы она не устала, потому что когда кончится эта
суета - еще черт ее знает, что Анна выкинет...
Устала она неожиданно, и присела прямо на какой-то зачехленный прибор,
и сказала:
- Ну, вчерне вроде все дырки заткнули, а если где и осталось, то гори
оно синим огнем, ладно?
- Ладно, - восторженно согласился он. - А хочешь, я тебе настоящий
синий огонь учиню?
- Пунш? - живо заинтересовалась она.
- Почему это - пунш? Вот уж, действительно, чисто женские ассоциации...
Просто у меня небесный свет в семидесяти вариантах. Для себя я полагаюсь на
случайный выбор, но если ты хочешь, я покопаюсь в катушках и найду настоящее
северное сияние. Хочешь?
- Ты мне найди лучше кусочек хлеба с маслом...
- Господи всевышний, творец черных дыр и прочего космического
непотребства! Да я тебе сейчас такого наготовлю... Иди, мой руки.
- Иди, иди... А если у меня ножки не ходят?
Он схватил ее на руки и, не вполне соображая, что делает, потащил не в
душевую, а через всю лужайку, к бассейну. Бесцеремонно потряс, освобождая
ноги от туфелек, и когда они шлепнулись на траву, усадил ее прямо на
низенький барьерчик, так что босые ступни окунулись в теплую воду.