"Арина Ларина. Квадратное колесо фортуны " - читать интересную книгу автора

развлекал спутницу героическими фронтовыми рассказами. Заметив темное
скрюченное тело, они, не сговариваясь, молча быстро прошли мимо и почти
бегом скрылись в темноте. Томочка даже не смогла позвать на помощь: губы не
шевелились, а из горла раздалось лишь невнятное шипение. Еще несколько раз
вспыхивала и в тупом отчаянии гасла надежда на спасение. Женщина с авоськой
торопливо прошла мимо, что-то нечленораздельно и зло пробормотав в сторону
заметаемого снегом силуэта. Еще для одной пары она стала наглядным пособием
и поводом для дискуссии на тему пьянства. Правда, красноносый мужик из
солидарности предложил дотащить "алкашку" до отделения милиции, но жена,
визгливо ругаясь, поволокла его дальше. Томочка в оцепенении лежала под
ночным небом и прощалась с жизнью. Слез не было. Только недоумение,
осознание людской черствости и потрясение от столкновения с реальной жизнью
заставляли мозг функционировать. Она не верила в бога. Церквей в те годы
почти не было, молиться было стыдно, а сам бог был заблуждением темных,
доживающих свой век старух. Томочка вспомнила бабушку, истово молившуюся по
вечерам перед маленькой иконкой и заботливо прятавшую ее в шкафу.
"Господь всегда поможет, господь всемогущ, он не в церкви, он в
сердце", - сурово говорила бабуля и заставляла Томочку целовать край иконы.
Рассказывать об этом родителям было строго-настрого запрещено. Маленькая
Тамара повторяла за бабушкой непонятные слова и крестилась. Все это было
очень-очень давно, бабушка умерла, а слова молитв стерлись из памяти.
Девушка посмотрела в черное мертвое небо и подумала, что, если где-то
там есть бог, он должен помочь, потому что бабуля говорила, что он велик и
справедлив, а то, что произошло сегодня с ней, несправедливо.
"Господи, помоги", - повторяла Томочка про себя. Апатия прошла, горло
сдавил спазм, и по виску потекли горячие слезы.
- Э, ты кто? Ты чего тут? - Над лежавшей появилось знакомое лицо. Кто
это, Томочка вспомнить не могла, только молила взглядом не бросать. Губ она
уже не чувствовала.
Это оказалась Лиза. Дочь запойной тети Кати, безотцовщина, "не пара",
как говорила мама. Лиза вечно ходила в чужих обносках, плохо питалась и для
своих четырнадцати лет выглядела как третьеклашка.
Каким образом хрупкая слабенькая девочка дотащила Тамару до людного
места, Лиза и сама потом не могла вспомнить. Просто тащила, и все.
- А как в войну медсестры раненых носили? - серьезно и рассудительно
ответила она Томочкиным родителям, пришедшим к ней со слезами благодарности
и забравшим к себе попить чай. Они сидели за круглым столом, на котором
стояли красивые вазочки с вареньем, большой бело-голубой чайник и такие же
чашечки. Лиза впервые попала в такой дом и чувствовала себя Золушкой.
Через несколько дней Томочку выписали из больницы, того самого зэка
поймали во время очередного ограбления, а Лиза стала постоянной гостьей в их
доме.
Ближе и преданней подруги у Тамары никогда не было. Разница в возрасте
вскоре сгладилась и стала незаметной. Лизина рассудительность и практичность
замечательно уравновешивали Томочкину наивность и доверчивость. С годами
роли поменялись: властная и импульсивная Елизавета стала прислушиваться к
мнению Томочки, ставшей со временем более уравновешенной и рассудительной.
Но в юности первую скрипку всегда играла Лиза. Единственный раз, когда
Томочка не послушала подругу, была внезапно нагрянувшая любовь.
Томочка созрела для семейных отношений, тело и душа требовали выхода