"Елена Ларина. Мужчина для классной дамы или История Тани Никитиной" - читать интересную книгу автора

разозлила я.
- Танька, да ты совсем ополоумела! Будешь тут строить из себя синий
чулок! На фига ты прилипла к компьютеру?! Из-за этого идиота? Так если из-за
каждого козла на себя забивать - сдвинуться можно! Ты, похоже, и
сдвинулась! - Катька чуть не захлебнулась пивом от негодования. - Да тебя
поимели просто по дешевке и выкинули!...
- Катюш, ну что ты говоришь?! Мне плохо сейчас... А что за комьютером
сижу сутками - так а что мне еще делать? По дискотекам бегать? Так кому я
нужна... Мне никто не нравится, я никого не хочу видеть, мне вообще ничего
не нужно.
- Может быть, ты по этому подонку еще и скучаешь? - подозрительно
посмотрела на меня Катька и, заметив, что я начинаю краснеть,
"закипятилась". - Только не говори мне, что ты его простила и всякую прочую
чушь про любовь...
- Да нет, успокойся, - перебила я ее гневный спич, - никакой любви уже
нет, конечно. Все перегорело. Хотя, если честно, стараюсь вспоминать его, -
я замялась, - ну, в общем, не только злым словом. Но это ничего не значит, -
поспешила добавить я, так как Катькино лицо приняло недвусмысленно-гневное
выражение. - Просто привычка, наверно, у меня такая - стараться поскорее
забывать плохое, я ко всем людям так отношусь.
- А стрижку классную ты исключительно из любви к искусству сделала?
Кстати, и ботинки что надо! И зачем все это? Чтобы тобой любовался твой
компьютер? Нет, дорогая, что-то ты не то говоришь...
В логике Катьке было отказать трудно, но при чем тут логика?
- Кать, ну перестань, а?! Стрижка - это просто стрижка, и сделала я ее
для того, чтобы просто что-то сделать. Настроение поднять. И все остальное
тоже... В конце концов, не босиком же мне ходить! А насчет любви... Знаешь,
после всех этих историй мне, кажется, уже все равно. У меня нет моральных
сил, чтобы любить. И потом, что мне светит? Возраст уже, подруга. У всех
нормальных людей дети подрастают, а у меня...
- Это у кого ты деток видишь? И что за возраст? Ты думай, кому
говоришь, - Катька угрожающе помахала перед моим носом бутылкой. - Я тебя
старше на полгода и не жужжу, между прочим. И на мозги пока не жалуюсь, а
вот твои оставляют желать лучшего. Не хочу ничего слушать про "все равно".
Человек не имеет права так говорить про себя. А женщина тем более! В общем,
так, Татьяна, я все придумала, - с этими словами Катька открыла следующую
бутылку пива.
Наверное, подруга права. Так и в собственных слезах утонуть недолго.
- Катюш, может, хватит, а? Я и так толстая.
- Никакая ты не толстая, а самая нормальная. Это раз. Пива нам пить
совершенно не хватит. Это два. Завтра же ты устраиваешься в школу, и я сама
с тобой иду. Это три. Летом едешь ко мне в Швецию. Это четыре. А пока
начинаешь учить шведский. Это пять.
- Кать, а что это ты заговорила, как Эраст Фандорин? Раз, два, три,
четыре, пять... Это пиво на тебя так действует?
- Вышел зайчик погулять! - Невозможно слушать Катькин смех и оставаться
равнодушной! - Нет, дорогая, это ты на меня так действуешь. Я вижу, что
ничего, кроме блестящей логики акунинского героя, тебя не проймет. Эмоции
твои понятны, хотя и не вызывают уважения. Сама ты с ними справляться не
хочешь, так что остаются только логика и железная дисциплина. А пиво тебе