"Наталия Ларионова. Шестая печать " - читать интересную книгу автора

его, жгло изнутри. Когда-то давно услышав про тайну исповеди, он не придал
этому значения и только теперь, вспомнив, пришел, что бы хоть кому-нибудь
рассказать о том, что случилось. И вот теперь, сидя в этой тесной кабинке
перед сеткой отделяющей священника, потея и ерзая, он ожидал вердикта.
- Дитя мое, то, что ты сделал, не есть грех. Грех это когда ты
поступаешь против бога, а совершить действие против безбожников, не есть
грех. Несущие ересь должны быть наказаны и провидением божьим наказание их
настигает от рук таких же еретиков. Ты правильно поступил, что пришел
поведать о своих сомнениях сюда. Иди же с богом, не ощущая ни какой вины. А
в воскресенье приходи после мессы, и я постараюсь помочь тебе на твоем пути.
Он всегда считал, что остальные должны подчиняться ему, но даже, когда
он был ребенком, стоило ему попробовать верховодить, как кампания
развивалась и игра прекращалась. Но он видел в этом только зависть к себе.
Он рос, но проблемы росли вместе с ним. Учеба давалась ему легко, но
душой одноклассников их признанным лидером становились те, кто хуже учился и
вновь он не соотносил это со своими качествами, предпочитая видеть в этом
происки недоброжелателей.
В воскресенье, он сам не ожидая, оказался в церкви. После мессы даже те
редкие прихожане, которые пришли сюда, уже разошлись и в этом огромном
помещении, наполненном лучами света, проникающими через витражи, царила
полная тишина.
Оказавшись один в таком огромном помещении, он не знал, что ему делать.
В первый момент он пошел между рядами скамей к алтарю, но в какой-то момент
засомневался, остановился и уже собирался повернуть обратно. Как его позвал
священник. Он и не заметил когда тот вошел из какой-то двери рядом с
алтарем.
- Проходи смелее, сын мой, я жду тебя.
- Вы ждете? Не я и сам не знал, что приду сюда.
- Тебя привел бог,... и он будет вести тебя дальше.
Именно эту фразу ему требовалось найти оправдание своим поступкам.
- И пусть страх оставит тебя дитя мое, о твоем поступке ни кто не
узнает и ни в каких бумагах он отражен, не будет.
- Вы говорите так уверенно святой отец, будто распоряжаетесь работой
государственной службы безопасности.
- Сын мой, я говорю уверенно, лишь о том, в чем действительно уверен.
Но давай оставим эту тему и поговорим о будущем. Видишь ли, я представляю
здесь священный орден "Товарищей Христовых" и мне кажется, что ты был бы
достойным кандидатом в его ряды.
- Но святой отец, я никогда не думал связать свою жизнь с церковью и
принятием монашества.
- А вот этого от тебя и не требуется. Гораздо важнее для нее
преданность делу ордена. Так что, присягнув на верность нам, ты в первую
очередь приобретешь, покровительство весьма могущественной организации, а с
другой стороны тебе не придется менять свой уклад жизни. Этого требования мы
не предъявляем к своим членам. И запомните, став одним из нас, вы получите
больше, чем могли позволить себе в самых своих сокровенных мечтах.
Его воспоминание прервало появление курьера с секретным досье. Это бала
толстая папка полная бумаг. Копия анкет и заявлений, выписок и справок.
Здесь же находились стенограммы выборочного прослушивания телефонных
разговоров. Отчеты за выборочной слежкой, которой подвергался подопечный, в