"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автора

6.

Странно, конечно. С каких пор по столь незначительным поводам
полицейские оставляют посты.
Что, в Житомире мало раввинов? Если бы Иван решил поговорить с кем-то
из них, он бы сам назначал место встречи.
Мог бы, если понадобится, вызвать в кабинет. Строго-настрого наказать,
что нельзя делать этого и того.
Пусть только посмеет не прийти. Если с Богом он общается постоянно,
связей на земле у него нет.
Отчего-то сейчас не хотелось ничего демонстрировать. Скорее всего, это
как-то связано с гибелью брата.
Мало прошло времени, а Иван изменился. Если что-то решительное и
приходит в голову, он эту мысль отбрасывает.
Как бы погрозит себе пальцем: ну что опять? вроде нет повода метать
молнии!
Это еще не так удивительно. Порой находило нечто совершенно
необъяснимое.
Прежде прикрепит шашку к поясу и чувствует себя уверенней. Словно с
этой минуты существует под ее защитой.
Сейчас ему казалось, что шашка очень грохочет. Как он ее не сдерживает,
а она не унимается.
Иван решил обходиться без нее. Отправляется по делам, а ее оставляет в
углу.
Поражается: не узнать шашку. Стала покладистей самого воспитанного пса.
Он и относился к ней, как к псу. Время от времени брал с собой на
прогулку.
Между делом вспомнит о своей привязанности и рукой проведет по ножнам.
Мол, веди себя тихо и не беспокой хороших людей.
При этом мысли не возникает зайти в синагогу. Ни в обычном костюме, ни
тем более в мундире.
Что это будет, если в Божий дом вкатится малый военный склад? Одной
рукой придерживая кокарду, а другой - эфес.
Теперь понимаете, почему Иван отправился в Елизаветград? Как видно,
дело в той же неловкости.
До этого все было ловко, а теперь не очень. Причем сложнее всего с
теми, для кого нет начальства, а есть Бог.

7.

Мы упоминали о том, что братья часто спорили, а уж на семейном
празднике это в порядке вещей.
О погроме тоже был разговор. Как обычно, один наступал, а другой
оборонялся.
Наконец Иван выложил последний аргумент. Пообещал, что если Коля
встанет на защиту евреев, он его не пожалеет.
Колю как молнией ударило. Он понимал, что придется погибнуть, но все же
как-то иначе.
Даже не взглянул на брата. Так хлопнул дверью, что за ним потянулась