"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автора

руководство продовольственными делами я принял на себя. Затем участки
поручили следующим членам отряда: первый участок с центральным при нем
главным складом в с. Ратманово в составе двух сел и одного поселка, 504
дворов и 1 582 душ обоего пола поручен К. К Роше и А. М. Гликбергу; второй
участок с центральным складом в с. Акборисов о, в составе десяти сел, 481
двора, 2 931 души - О. И. Грабовской и Н. И. Блинову; третий участок с
центральным складом в с. Базтееве, восемь сел, 905 дворов, 5 114 душ -
сестре милосердия Н. И. Петрашевской и А.С . Васьковскому; четвертый
участок - сестре милосердия Е. З. Будзинской - З села, 234 двора, 1484 душ
обоего пола; пятый участок - 5 сел, 415 дворов, 2 718 душ обоего пола -
сестре милосердия Е. С. Москаленковой. Всего же в шести участках заключается
31 населенный пункт, 2 773 двора и 15 300 душ".
Важнее всего для Роше "и". Еще недавно они с Сашей существовали по
отдельности, а вдруг образовался этот союз.
Вот так - Роше и Гликберг. Трудно выразиться точнее, чем сказано в этой
заметке.
Кстати, не просто Гликберг, а А. М. Гликберг. Словно Саша чуть ли не
ровня мировому судье.
Коля представлен как "Н. И." После такой аттестации как-то неловко
оставаться учеником десятого класса.
Никогда эти двое не ощущали такого внимания. Если бы перед их фамилиями
стояло "князь", они бы удивились меньше.
Как бы Саше хотелось показать газету учителю алгебры. Тому самому, что
намеревался оставить его на второй год.
Коле тоже есть кому статью предъявить. Вариантов тут даже больше, чем у
товарища.
Может, учителя стали бы обращаться по имени? А то получается, что у них
есть имя, а у гимназистов его нет.
Так и стоит в ушах: "Блинов, к доске! Опять весь вечер мечтали и не
выучили урок?"
Особенно непросто с Гликбергом. Тут и сама фамилия оказывается
непроизносимой.
Палец ткнется в лицо, согнется крючком и потянет на себя. Саша
приподнимется и пойдет отвечать.
Еще учитель постучит по столу. Точно такой звук получается тогда, когда
хотят войти.
Тук-тук, тук-тук... Убедится, что ломится в пустое пространство, и,
довольный, раскроет журнал.
Во время поездки Коля понял, что Саша - еврей. Он и раньше знал людей
этого племени, но дружбы почему-то не получалось.
Тут именно дружба. Когда полдня не видятся, то оба начинают переживать.
Однажды Коля себя спросил: если бы его приятель был русским, был бы он
хотя бы чуть-чуть другим?
Потом сам возмутился этому вопросу.
Как-то не к месту здесь сослагательное наклонение. Потому он так любит
Сашу, что он не хуже и не лучше, а такой, как есть.

3.

Прежде в статье Роше мог перейти на стихи, а теперь избегал