"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автораротные.
"Мой ротный командир, - пишет Коля, - составляет исключение из всех здешних ротных: не распечатывает моих писем и не требует для прочтения отправляемых..." Бывало, студентов просто жалели. Видят, люди умственные и сил у них меньше, чем у солдат. Поэтому весь полк идет, а их везут. Считают вроде как убогими и калечными. Они, надо сказать, не обижаются. Все-таки шагать по морозу - это совсем не то же, что орать на собрании. "Устроился я, - продолжает Коля, - как даже и ждать не мог. У меня отдельная комната с простой, но удобной обстановкой. Коллеги мои почти все живут в нескольких шагах от меня..." Так что жить можно. Все было бы совсем неплохо, если бы не окружающая бесцветность. Не только люди, но дома здесь одеты в серое. Кажется, их кроили из одного куска. Еще досаждает слишком тесное скопление людей. Даже если не ходишь строем, все равно чувствуешь себя как в строю. Когда возникает слух, через минуту его обсуждают во всех концах поселения. "Слышали ли вы о том, что двух из нашей компании (183-х): Пирадова и Подгорского расстреляли, а третий - Лагутин (в Луцке) застрелился? Если слышали какие-нибудь подробности, то сообщите, так как понятно, это нас крайне интересует. Известия (очень краткие) о смерти этих трех коллег мы Эти слухи в то же время и страхи. Что только не примерещится от слишком долгой жизни в неволе. 3. Судьба сама определяет границы его везения. Вдруг ни с того ни с сего расщедрится и сделает подарок. Значит, она сочувственно за ним следит. Не упускает возможности улучшить его существование. "У меня маленькое переселение: к Пасхе окончились работы в столярной мастерской, меня "перенесли" туда... Главное удобство то, что по вечерам можно читать, тогда как с определенного часа жечь огни в остальной казарме строго запрещается..." У себя в комнате приходишь в себя. Вольно разгуливаешь буквально в любом направлении. Три шага - в одну сторону, два - в другую... От переполняющих тебя мыслей чуть не переходишь на бег. Теперь его жизнь неотличима от студенческой. По крайней мере, размахивать руками и лежать на кровати можно сколько угодно. Да и размышлять позволено без ограничений. Кое-что из своих мыслей можно изложить в письме. Конечно, лучше в подробности не вдаваться. Кто знает кому это послание попадет на глаза. Именно этот адресат его распаляет. Хочется сказать ему все, что он |
|
|