"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автора

Вот они двое - это да. Сам Гершуни - настоящий тяжеловес, а Азеф тем
более.
Сразу видно - силы равны. Отвлекутся на что-то постороннее и
возвращаются в одну точку.
И так не пять и не десять раз. Сто потов сошло с каждого, а к главному
еще не подступились.
Гершуни приготовился до ночи держать оборону, но вдруг Азеф махнул
рукой. Сделал вид, что ни на чем не настаивает.
Может, решил, что двое упрямцев - это чересчур. Кто-то должен сменить
пластинку.
Когда напряжение спало, Гершуни сразу кого-то назвал. Потом прикусил
язык и произнес ту самую злополучную фразу.
Как это понимать? Выходит, Азеф хуже не только Гершуни, но и студента
Блинова.
Евно Фишелевич сразу вспомнил, за что он не любил Колю. Разговоров у
них было мало, но кое-какие выводы напрашиваются.
Главная претензия заключалась в том, что Блинов уж очень громко
смеется.
Азеф и сам порой подхихикнет, но на этом не задерживается. Обозначит
свое отношение и переходит к другим темам.
Коля же хохочет просто так. Будто из него прет энергия, и он не знает,
как ею распорядиться.
Недовольство вызывало и присутствие Лизы. Ее тихие колокольчики всегда
сопровождали Колин смех.
Она так хорошо вторила мужу, словно они пели дуэтом. Или вместе
укачивали ребенка.
От зрелища счастья Евно Фишелевичу было не по себе. Ведь революционеру
редко такое перепадает.
Конечно, он и тут умудрялся найти выход. Ловко соединял полезное с
приятным.
Проведет заседание с партийцами, и - шмыг в публичный дом. В давно
разогретую постель какой-нибудь Марфы или Маланьи.
В злачных местах Азеф ценит то же, что в жизни вообще. Полную
независимость от какой-либо крайности.
Тут никто ничего не изображает. Можно не говорить, а просто поманить
пальцем.
Мол, отправимся в кабинет. Предадимся занятию, которое без всяких
признаний доставляет удовольствие.
Азеф знает цену красивым словам. Сколько он дал клятв по самым разным
поводам.
Тем приятнее обходиться без слов. Воображать, что нет прошлого и
будущего, а есть эта минута.
Цены, надо сказать, в этих заведениях божеские. Если бы он не
сотрудничал с полицией, ему было бы по карману.
Семьей Азеф так и не обзавелся. Ни женой, ни двумя дочерьми, ни
четырьмя сыновьями.
Не хотел никого вмешивать в свою жизнь. Уж если ходить по тонкому льду,
то только одному.
Поднял ногу, и не знаешь, что будет дальше. Опустишь ее на этом свете
или на том.