"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автора

Постепенно Азеф забывал свои псевдонимы. Все шло к тому, что они с
супругой окончательно превратятся в Муши-Пуши.
Муши-Пуши - это новое целое. Состоящее, как уже сказано, из двух
половин.
Вообще-то он на большее не претендует. Вполне счастлив в качестве
приложения к супруге.
Свое дело ему уже не интересно. Когда она начнет сочинять корсеты, он
устраивается рядом.
Увлекательное это занятие - корсет! Любопытно следить за тем, как из
горы тряпок поднимается что-то вроде монумента.
Своего у Евно Фишелевича только аквариум. Интересно бывает наблюдать за
рыбками.
Вот рыбки устремляются вперед. Словно верят, что впереди их ждут
морские просторы.
Впрочем, самоубийства не происходит. Ровно за сантиметр до этой
возможности они сворачивают в сторону.
Сразу на ум приходят наши либералы. Эти люди горят энтузиазмом до тех
пор, пока им ничто не угрожает.
Конечно, все не так просто. Каково существовать, если твоя свобода
ограничена с четырех сторон.
Когда они отвлекутся от гонки, то видят перед собой глаза. Кто-то по
другую сторону их изучает.
Уж как Азефу это понятно! В последнее время он сам живет будто в
аквариуме.
Все время ловит на себе внимательные взгляды. Словно он не обычный
прохожий, а самый главный.
Как-то не тянет идти на прогулку. Если бы жена не настаивала, он бы не
покидал квартиры.
Иногда подумает: уж не заболел ли он? Вряд ли столько людей им
интересуется.
На всякий случай вспомнит опыт двойного агента. Решит, что излишняя
осторожность не помешает.
Примет позу какой-нибудь гупии. Мол, двигаюсь по своему маршруту и
безразличен к попыткам мне помешать.
Нет, сравнение неточное. Рыбка доберется до холмика или травинки и
сразу к ним прильнет.
Где бы ему найти такое укрытие? Ну если только крепче прижаться к
супруге.
Она и есть его холмик и травинка. Стоит руке коснуться ее корсета, и он
уже не чувствует страха.
Вот ведь какие метаморфозы. Недавно он ощущал себя хозяином аквариума,
а сейчас лишь одним из его представителей.
Тут можно вспомнить: "Что дозволено реб Мотлу, то Мотьке может лишь
присниться".
Так говорил его отец Фишель. Хотя местечковые евреи - люди непубличные,
но больше всего они любят подводить итоги.

25.

Следующая остановка - Лысково. Здесь немалыми стараниями матери и отца