"Эрик Ван Ластбадер. Вознесение к Термагантам (Сб. "Число зверя")" - читать интересную книгу автора

хорошо?
- Это кажется невероятным, не правда ли? - Она стала смеяться, пока я
тоже не засмеялся с нею, и мы смеялись над шуткой, исток которой выходил
за круг моих познаний. Она взяла меня за руку, будто мы были старыми
друзьями. - Но пойдемте, скажите мне, кажется ли вам здесь что-нибудь
знакомым.
И она медленно повлекла меня по периметру комнаты с высоким потолком.
Я сосредоточенно сдвинул брови.
- Странно, я именно это и подумал, но... - Я встряхнул головой. -
Может быть, когда вы их закончите.
- Очевидно, вам нужно больше времени, - перебила она. Это она делала
часто, будто ее как-то поджимало время.
- Учитывая все обстоятельства, мне кажется, я предпочел бы вернуться
домой, - сказал я.
- Мне послышалось упоминание о психе с автоматическим пистолетом? -
Она стянула с себя передник. - Зачем вам вообще туда возвращаться?
Я минуту подумал, вспомнив мертвого беднягу Майка и Таззмана, Рея,
пристающего ко мне насчет Лили, этого сукина сына моего братца, не говоря
уже о писательском затыке, пугающем, как мертвая зона на вершине Эвереста.
Потом я подумал о необычной женщине рядом со мной, о Париже в бархатную
моросящую ночь и ощутил легкость, которой не ощущал уже не знаю сколько.
- Честно говоря, не могу придумать причины.
Она сжала мою руку.
- Отлично, тогда вы пойдете со мной на открытие новой выставки. Я
облизал губы.
- Прежде всего мне нужно выпить.
Она отошла к антикварному буфету, налила что-то в низкий бокал
резного хрусталя и принесла мне. Я поднес бокал к губам. Ноздри
затрепетали от запаха мескаля, и я запрокинул голову, осушив бокал одним
глотком.
- Это ведь всегда раньше помогало, - сказала она, когда я поставил
бокал.
Обычно я бы разозлился до чертиков от таких комментариев, но Вав
смогла сказать это так, что не слышалось осуждения. Как будто она просто
показала мне эту грань моей жизни. А что я об этом думаю - полностью мое
дело.
- Это, разумеется, имеет свое место, - ответил я, когда мы переходили
в гостиную. Мельком я заметил густо-сливочного цвета стены, длинную софу
стиля Деко, пару ламп Арт Нуво, и все это, казалось, сунули сюда, не
думая. Был здесь антикварный восточный ковер, на котором свернулся черный
кот с единственным белым пятном на лбу. Он проснулся, когда мы проходили,
светящиеся лимонные глаза проводили нас с Вав, когда она вывела меня через
входную дверь.
Спустившись по хорошо истертой лестнице, мы оказались в высоком
затхлом вестибюле, типичном для жилых домов Парижа. В нем пахло камнем,
смягченным сыростью столетий. Свет зажегся, когда мы вошли, мигнул и погас
при нашем уходе.
Вечерний ветер нес туман, как стадо птиц, и туман трепетал паутиной,
пролетая мимо железных уличных фонарей. Мы пошли на восток, в ночь.
- Галерея всего в нескольких кварталах, - сказала Вав.