"Эрик Ван Ластбадер. Черный клинок" - читать интересную книгу автора

огромных крыльев, машет ими и шевелится, и весь такой жуткий, хвост в
колючках - вверх-вниз, вверх-вниз. Тогда Моравиа попытался крикнуть, но
что-то забило ему глотку, нет, не глотку, а полость рта - что-то вроде
ваты, да в таком количестве, что нельзя ее ни выплюнуть, ни проглотить. Он
опять попытался вызвать рвоту, чтобы освободиться от ваты, и снова ничего
не смог сделать.
- Ну и что вы ощущаете? - раздался чей-то голос. Чей? Мужской,
женский? Определить он не сумел. - Хорошо быть беспомощным?
Моравиа закрыл глаза, стремясь мобилизовать все свои силы, чтобы
разорвать внутренние оковы, крепко удерживающие его, но смог лишь ускорить
сердцебиение и довести его до такой частоты, что заныли мускулы. Он
посмотрел на ужасные бесформенные очертания ската, щурясь и моргая, пытался
прочистить глаза.
- А вот и я! Позвольте помочь вам.
Кто-то поднял его и понес, как ребенка, голова Лоуренса уткнулась в
колени.
- Хотите знать, кто я такой? А, Моравиа? Тогда я скажу вам то же, что
говорю им всем.
"Кому всем?" - изумился про себя Лоуренс.
- Ежедневно по утрам я молю богов просветить меня, ибо просвещенность
порождает успех, - продолжал тот же голос. - Некоторые полагают, что боги
отвернулись от меня, потому что я нечист и запятнан кровью моих жертв. На
это я отвечаю: пусть боги делают то, что могут делать, я не контролирую их
мысли или поступки. Но я не прекращу молиться, и в этом я чист.
Моравиа почувствовал, как его щек поочередно коснулось что-то нежное и
пушистое, как мимолетное прикосновение бабочки.
- Кто-то в эту же минуту рождается и кто-то умирает.
К его губам прикоснулись чужие губы, мягкие, как масло, и холодные как
лед, а вслед за этим что-то крепко, словно тисками, сжало его сердце, сжало
с нечеловеческой силой.
Моравиа пронзительно закричал, вернее, хотел громко закричать. Его
разум, разреженный, словно облака под напором холодного северного ветра,
приказывал ему кричать, но он не мог произнести ни звука. Чувствовалась
одна лишь невероятная боль, а теперь еще сдавило и все тело - изнутри, да
так нестерпимо, что постепенно начали отмирать одна за другой клетки его
измученного организма, затем резко упало кровяное давление, исчез пульс,
прекратилось дыхание и, наконец, отключился мозг.

Книга первая
Тревожные дни мира

Тайну сохранят и трое, если двое из них мертвы.
Бенджамин Франклин

Глава первая
Нью-Йорк-Сити

Вулф Мэтисон затаился на посыпанной щебнем крыше шестиэтажного дома,
возвышающегося над зловонным районом Восточного Гарлема. Был конец февраля,
стояла глубокая ночь, нависшие клочковатые облака закрывали луну.