"Эрик Ластбадер. Отмели ночи (Воин заката - 2)" - читать интересную книгу автора

позади него. Сухой воздух пронизан стужей. Угнетающий пейзаж, на который он
смотрит с тоской, отзывается у него в мозгу со сверхотчетливой ясностью
экстатического видения. И события недавнего прошлого милосердно
подергиваются дымкой забытья.
Он смотрит вниз. Сразу за выступом исполинского утеса раскинулось
неоглядное ледяное море. Безлюдное. Бескрайнее. Страшное и возбуждающее.
- Ошеломляющий вид, - раздался поблизости чей-то голос.
Ронин медленно, словно во сне, обернулся. Перед ним стоял Боррос,
колдун.
- Но самое странное то, что мы всю жизнь отрицали вот это. - Боррос
развел руками, как бы обнимая безмолвный пейзаж, и тонкая усталая улыбка
тронула его губы.
Ветер хлестал снегом по их ногам. Они стояли над ледяным плато:
странные создания, облаченные в одежды из цельных кусков фольги,
обнаруженные ими на верхнем уровне Фригольда, когда и тот и другой - в
разное время и разными способами - прорвались сквозь последнюю
металлическую защиту их подземного мира, взломав ведущий наружу люк,
занесенный снегом. Эти облегающие костюмы были на удивление легки. В
карманах, располагавшихся вокруг талии и на бедрах, обнаружились пищевые
концентраты в неподвластной времени вакуумной упаковке. Плюс - небольшой
запас насыщенного минеральными веществами питья.
Ронин смотрел на Борроса так, словно видел его впервые. В конце концов
к нему вернулось чувство реальности, и сразу неумолимой волной накатила
ненависть, притихшая было на эти долгие мгновения, пока он смотрел на
неведомый мир. Ронина словно обдало запахом нечистот. Он встряхнулся, как
будто это движение могло очистить его от гнетущих воспоминаний. Он знал,
что отныне его душа преисполнена гнева и печали. Но он знал и другое - эта
печаль, этот гнев придадут ему сил.
Колдун понял его движение по-своему и схватил Ронина за плечи.
- Ты точно не мерзнешь?
Он пробежал пальцами по складке костюма на затылке у Ронина.
- Вот. Так будет лучше.
Боррос плавно потянул вверх. Металлическая пленка закрыла Ронину
голову; остались только отверстия для глаз и рта. Затем колдун натянул и
свой капюшон.
Он оглянулся, глядя поверх ледяных торосов на скрытый Фригольд, на
небольшой входной люк, что вел вглубь, в подземный мир - туда, где сейчас
шла война, где саардины сражались друг с другом за безраздельную власть.
- Не сочти меня за дурака, - настойчиво проговорил колдун, - но нам
надо бежать отсюда. И как можно скорее.
Ронину на глаза навернулись слезы, когда он перестал ощущать ожоги
ветра на глазах и губах. Горы как будто подернулись рябью. Небо бесцветно,
земля бесплотна. Его ноги налиты свинцом. Сердце бешено колотится в груди.
К Ронину снова вернулись чувства. Его как будто ожгло огнем. А до этого не
было ничего. Никаких ощущений. Так бывает, когда заживает глубокая рана -
когда сама она зарубцевалась, а нервы еще не восстановились. Полное
онемение. Тело само защищает себя. Но всему есть предел. Его сознание
сжалось, потому что сейчас он боролся с собой - с чувством невосполнимой
потери. Все, кого он любил, все друзья, все люди... Исчезли в мгновение
ока. Какая-то доля мига, крошечный промежуток между двумя вдохами - и жизни