"Эрик Ластбадер. Кайсе ("Ниндзя")" - читать интересную книгу автора

И уж во всяком случае, никого в гараже, где он работал. К тому же отец его
вовсе не был вьетнамцем.
По возрасту - а ему было тридцать восемь - он был самым старым
механиком в гараже. В то время, когда его молодые коллеги проводили
свободное время на пляже, До Дук в гимнастическом зале отрабатывал приемы
боевого искусства додзё. Хотя данная система, на взгляд До Дука, и не была
самой эффективной, это все же было лучше, чем ничего.
Он был исключительно красив какой-то необычной, экзотической восточной
красотой, неотразимой для женщин, пугающей для мужчин. У него были жесткие,
иссиня-черные волосы и решительные глаза человека, привыкшего к опасности.
Резко очерченное лицо создавало вокруг себя как бы ауру, которой он,
казалось, мог управлять, когда считал это необходимым. Для чего ему нужно
было тратить свое время, работая в гараже, люди могли лишь догадываться -
основываясь только на его страсти к автомобилям. Ему не составляло труда
переделать любой двигатель так, что он по всем показателям превосходил
серийный образец.
В общем-то До Дук обосновался в Голливуде, потому что в его многоликой
и многонациональной толпе было легче раствориться и не привлекать к себе
внимания на торговых улицах, в жилых кварталах и на автострадах побережья.
Уже два года он был женат на красивой стопроцентной американке,
которую звали Хоуп, высокой, грациозной голубоглазой блондинке, родившейся
и выросшей в Форт-Лодердэйле. Помимо того что она обожала До Дука, Хоуп
была также влюблена в спортивные автомобили, дешевые ресторанчики и
беззаботную жизнь.
Для До Дука, привыкшего добросовестно выполнять свои обязанности, жена
представлялась необычайным и редкостным созданием, которое он тащил в
постель, когда ему только вздумается. Слушая ее неистовые стоны, чувствуя
под собой ее извивающееся в экстазе крепкое тело, До Дук готов был
признать, что жить в Америке можно.
Однако, по правде говоря, такие мысли приходили к нему нечасто.
Он услышал звонок в дверь в тот момент, когда натягивал на себя в
спальне промасленный комбинезон. Стояло ясное теплое утро конца октября.
Солнце просто слепило глаза. Он бросил взгляд на спящую на животе жену, на
смятые простыни. Его охватило внезапное чувство отвращения, при виде ее
голых ягодиц вся страсть улетучилась.
Ощущение это не было для него новым. Его можно было сравнить с зубной
болью, если и не ноющей, то напоминающей о себе неожиданными приступами. В
дверь позвонили вторично, более настойчиво, однако Хоуп даже не
пошевелилась.
Издав какой-то шипящий горловой звук, До Дук босиком проследовал в
прихожую через кухню и гостиную.
В дверях стоял молодой почтальон - доставщик экспресс-корреспонденции.
Он дал До Дуку расписаться в квитанции и вручил ему бандероль. На мгновение
внимание молодого человека привлекла татуировка на левом запястье До Дука.
Изображение лица человека. Левая половина - телесного цвета и глаз открыт,
правая же - голубая, а вместо правого глаза вытянутый по вертикали крест.
Невольно вздрогнув, юноша взял себя в руки и поторопился выйти. До Дук
взглянул на адрес отправителя. Лондонский магазин фирмы "Авалон Лтд". Со
странной улыбкой на лице он обвел прихожую взглядом.
Закрыв дверь, он распечатал бандероль, извлек матовую голубую