"Эрик Ван Ластбадер. Кольцо Пяти Драконов ("Жемчужина" #1) " - читать интересную книгу автора

Он вцепился в напрягшиеся мускулы плеч Кургана. Курган яростно
вскинулся и ударил Аннона тыльной стороной руки. Аннон пошатнулся, но
подступил снова - и нарвался на короткий, сильный удар. Он упал на колени в
воде, перед глазами мерцали звезды. Когда зрение прояснилось, он увидел
лицо девушки - и кровь застыла в жилах. Она больше не сопротивлялась. Глаза
потускнели, словно она вглядывалась в какую-то даль, куда не мог добраться
ни один в'орнн. Такой взгляд он много раз видел у кундалианских рабов в
Аксис Тэре. Этот взгляд бесил его; то, что мать покинула его, ощущалось как
ножевая рана в животе. И каким-то образом гнев напомнил ему, как в детстве
он плакал по ночам. Ему была нужна мать, а что он получал взамен?
Кундалианскую рабыню! Он звал мать от страха, но и для того, чтобы досадить
Джийан, чтобы наказать за то, что она находится на месте матери.
Если Джийан не ублажала отца, она приходила на зов. Без всяких просьб
она укачивала его, хотя он с трудом переносил ее прикосновение -
прикосновение кундалианки, которую отец почему-то обожает! Она рассказывала
странные, тревожащие душу легенды о богине Миине и Пяти Священных Драконах,
создавших Кундалу, или баюкала, напевая стихи на жутковатые мелодии,
заползавшие в мозг. Надо отдать ей должное, у нее был чудесный голос.
И в то же время в ней жила глубокая печаль, часто окутывавшая ее,
лишавшая улыбку радости. Однажды он проснулся в объятиях Джийан и
обнаружил, что она плачет во сне. Наверное, ей снилось что-то ужасное,
слезы катились по щекам бесконечным потоком, и хотя к горлу подкатил комок
отвращения, он обнял ее и крепко сжал пальцы.
Солнечный свет, отражающийся от воды, слепил глаза. Гнев пересилил
вялость. По-звериному зарычав, он ударил Кургана кулаком в челюсть, нанес
грубый, но мощный удар в подбородок и так смог оторвать от добычи. Девушка
лежала в оцепенении. Аннон взял ее за руку и помог встать. Она вздрогнула и
отшатнулась, когда он выпустил ее.
На мгновение все застыло, как на картинке: мужчина-завоеватель и
женщина-рабыня, - столь непохожие глаза встретились, столь непохожие сердца
бились с незнакомым напряжением. Аннон знал, что надо брать ее, надо дать
сдачи кундалианской колдунье, которая вырастила его, и отцу, которому она
нужна еще больше, чем Аннону. Надо было потребовать, как подобает в'орнну,
того, что принадлежит по праву. Но он просто стоял.
За спиной застонал Курган, и это вернуло их к жизни.
- Пошла отсюда! - прорычал Аннон в растерянное лицо кундалианки. И
добавил еще яростнее: - Делай что говорят, женщина, и быстро - пока я не
передумал!
Поднявшийся на колени Курган снова застонал и сплюнул бледно-голубую
слизь. Когда кундалианка, спотыкаясь, заспешила к берегу, он бросился за
ней. Девушка закричала. Аннон затащил приятеля обратно в ручей. Курган пнул
его в подбородок.
- Я хочу то, что хочу, друг мой, - пропыхтел он. - Убирайся с дороги,
предупреждаю тебя.
- Я разрешил ей уйти, - сказал Аннон. Курган расхохотался.
- Ты рехнулся? Кто ты такой, чтобы разрешать что-то?
- Сын регента. - Аннон сам себя не понимал. Что ему до этой
инопланетянки? Перед глазами стояла Джийан, сплетающаяся в постели с отцом,
пока он зовет маму. Тогда он узнал, что боль и страх обретают голос по
ночам.