"Том 11. Пьесы. 1878-1888" - читать интересную книгу автора (Чехов Антон Павлович)ДЕЙСТВИЕ 2Зал в доме Лебедевых. Прямо - выход в сад, направо и налево двери. Старинная, дорогая мебель. Люстра, канделябры и картины - все это в чехлах. Налево у стены диван, перед ним круглый стол с большой лампой, но сторонам кресла, по сю сторону стола у стены три кресла рядом. Направо пианино, на нем скрипка; по обе стороны его стулья. В глубине около выхода на террасу раскрытый ломберный стол. З и н а и д а С а в в и ш н а, Д у д к и н, 1 г о с т ь, 2 г о с т ь, К о с ы х, А в д о т ь я Н а з а р о в н а, Е г о р у ш к а, Г а в р и л а, г о р н и ч н а я, д в е с т а р у х и-г о с т ь и, г о с т и, б а р ы ш н и и Б а б а к и н а. Зинаида Саввишна сидит на диване; по обе стороны ее на креслах - старухи-гостьи; против на стульях сидят Дудкин, 1 гость и пять-шесть барышень. За ломберным столом сидят, играют в карты Косых, Егорушка, Авдотья Назаровна и 2 гость. Гаврила стоит у правой двери. Горничная разносит на подносе лакомства. Из сада в правую дверь и обратно циркулируют гости. Бабакина выходит из правой двери и направляется к Зинаиде Саввишне. З и н а и д а С а в в и ш н а (радостно). Душечка, Марфа Егоровна… Б а б а к и н а. Здравствуйте, Зинаида Саввишна… Честь имею вас поздравить с новорожденной… Целуются. Дай бог, чтоб… З и н а и д а С а в в и ш н а. Благодарю вас, душечка, я так рада… Ну, как ваше здоровье? Б а б а к и н а. Очень вами благодарна. (Садится рядом на диван.) Здравствуйте, молодые люди… Д у д к и н и 1 г о с т ь встают и кланяются. 1 г о с т ь (смеется). Молодые люди… а вы разве старая? Б а б а к и н а (вздыхая). Где уж нам в молодые лезть… 1 г о с т ь (почтительна смеясь). Помилуйте, что вы… Д у д к и н. Одно только звание, что вдова, а вы любой девице можете десять очков вперед дать… Гаврила подносит Бабакиной чай. З и н а и д а С а в в и ш н а (Гавриле). Что же ты так подаешь? Принес бы какого-нибудь варенья… кружовенного, что ли… Б а б а к и н а. Не беспокойтесь, очень вами благодарна… Пауза. Д у д к и н. Вы, Марфа Егоровна, через Мушкино ехали? Б а б а к и н а. Нет, на Займище. Тут дорога лучше… Д у д к и н. Так-с… Пауза. К о с ы х. Два пики… Е г о р у ш к а. Пас. А в д о т ь я Н а з а р о в н а. Пас. 2 г о с т ь. Пас. Б а б а к и н а. Выигрышные билеты, душечка Зинаида Саввишна, опять пошли шибко в гору. Видано ли дело, первый заем стоит уж 270, а второй без малого 250… Никогда этого и не было… З и н а и д а С а в в и ш н а (вздыхает). Хорошо, у кого их много… Б а б а к и н а. Не скажите, душечка, хоть они и в большой цене, а держать в них капитал совсем невыгодно. Одна страховка сживет со света. З и н а и д а С а в в и ш н а. Так-то так, а все-таки, моя милая, надеешься… (Вздыхает.) Бог милостив… Д у д к и н. По нынешнему времени, если рассуждать с точки зрения, куда ни сунься с капиталом, везде невыгодно. Процентные бумаги - грусть одна, а в оборот пущать - баба надвое сказала: того и гляди в трубу засвистишь. Я так понимаю, ежели который человек нажил капитал, тому самое лучшее дело - купить револьвер, выпалить и аминь… Потому с капиталом нынче одно горе… Б а б а к и н а (вздыхает). Это верно… 1 г о с т ь (соседке барышне). Один человек приходит к другому, видит - собака сидит. (Смеется.) Он и спрашивает: «Как зовут вашу собаку?» А тот и отвечает: «Каквас» (Хохочет.) Каквас… Понимаете… Как вас… (Конфузится.) Д у д к и н. У нас в городе при складе есть собака, так ту зовут Кабысдох… Б а б а к и н а. Как? Д у д к и н. Кабысдох. Легкий смех. Зинаида Саввишна встает и уходит в правую дверь. Продолжительное молчание. Е г о р у ш к а. Два бубны. А в д о т ь я Н а з а р о в н а. Пас. 2 г о с т ь. Пас. К о с ы х. Пас. Те же, З и н а и д а С а в в и ш н а и Л е б е д е в. З и н а и д а С а в в и ш н а (выходя из правой двери с Лебедевым, тихо). Что уселся там? Примадонна какая… Сиди с гостями… (Садится на прежнее место.) Л е б е д е в (идя к крайнему креслу налево, зевает). Ох, грехи наши тяжкие… (Увидев Бабакину.) Батюшки, мармелад сидит!.. Рахат лукум!.. (Здоровается.) Как наше драгоценнейшее?.. Б а б а к и н а. Очень вами благодарна… Л е б е д е в. Ну слава богу, слава богу… (Садится в кресло.) Так, так… Гаврила!.. Г а в р и л а подносит ему рюмку водки и стакан воды; он выпивает водку и запивает водой. Д у д к и н. На доброе здоровье… Л е б е д е в. Какое уж тут доброе здоровье? Околеванца нет, и на том спасибо. (Жене.) Зюзюшка, а где же наша новорожденная? К о с ы х (плаксиво). Скажите мне, ради бога, ну за что мы остались без взятки? (Вскакивает.) Ну за что мы проиграли, черт меня подери совсем?.. А в д о т ь я Н а з а р о в н а (вскакивает и сердито). А за то, что если ты, батюшка, не умеешь играть, так не садись… Какое ты имеешь полное право ходить в чужую масть? Вот и остался у тебя маринованный туз… Оба бегут из-за стола вперед. К о с ы х (плачущим голосом). Позвольте, господа… У меня на бубнах: туз, король, дама, коронка сам-восемь, туз пик и одна, понимаете ли, одна маленькая червонка, а она, черт знает, не могла объявить маленький шлем!.. Я сказал - без козыря… А в д о т ь я Н а з а р о в н а (перебивая). Это я сказала - без козыря, ты сказал - два без козыря… К о с ы х. Это возмутительно… Позвольте… у вас… у меня… у вас… (Лебедеву.) Да вы посудите, Павел Кириллыч… У меня на бубнах: туз, король, дама, коронка сам-восемь… Л е б е д е в (затыкает уши). Отстань, сделай милость, отстань… А в д о т ь я Н а з а р о в н а (кричит). Это я сказала - без козыря… К о с ы х (свирепо). Будь я подлец и анафема, если сяду еще когда-нибудь играть с этой севрюгой!.. (Быстро идет к террасе и останавливается около ломберного стола; Егорушке.) Сколько ты записал? что ты записал? Постой… 38 помножить на 8… это будет… восемью восемь… А, черт меня возьми!.. (Уходит в сад.) 2 г о с т ь уходит за ним; за столом остается Егорушка. А в д о т ь я Н а з а р о в н а. Уф… даже в жар от него бросило… Севрюга… Сам ты севрюга!.. Бабакина. Да и вы, бабушка, сердитая… Авдотья Назаровна (увидев Бабакину, всплескивает руками). Ясочка моя, красавица… Она здесь, а я, куриная слепота, не вижу… Голубочка… (Целует ее в плечо и садится рядом.) Вот радость!.. Дай же я на тебя погляжу, лебедь белая!.. Тьфу, тьфу, тьфу… чтобы не сглазить!.. Л е б е д е в. Ну, распелась… Жениха бы ей лучше подыскала… А в д о т ь я Н а з а р о в н а. И найду!.. В гроб, грешница, не лягу, а ее да Саничку замуж выдам!.. В гроб не лягу… (Вздох.) Только ведь где их найдешь нынче женихов-то?.. Вон они ваши женихи сидят, нахохлились, словно петухи мокрые!.. Д у д к и н. Потому что на нас не обращают внимания… Те же и С а ш а. Саша входит из сада и тихо идет к отцу. З и н а и д а С а в в и ш н а. Сашенька, разве ты не видишь, что у нас Марфа Егоровна? С а ш а. Виновата. (Идет к Бабакиной и здоровается.) Б а б а к и н а. Загорделась, Саничка, загорделась… Хоть бы разок приехала. Целуются. Поздравляю, душечка… С а ш а. Благодарю. (Садится рядом с отцом.) Л е б е д е в. Да, Авдотья Назаровна, трудно теперь с женихами. Не то что жениха, путевых шаферов достать негде. Нынешняя молодежь, не в обиду будь сказано, какая-то, господь с ней, кислая, переваренная… Ни поплясать, ни поговорить, ни выпить толком… А в д о т ь я Л а з а р о в н а. Ну, пить они все мастера, только дай… Л е б е д е в. Не велика штука пить, нажраться и свинья умеет… Нет, ты с толком выпей!.. В наше время, бывало, день-деньской с лекциями бьешься, а как только настал вечер, идешь прямо куда-нибудь на огонь и до самой зари волчком вертишься… И пляшешь, и барышень забавляешь, и эта штука. (Щелкает себе по шее.) Бывало, и брешешь и философствуешь, пока язык не отнимется. А нынешние… (машет рукой) не понимаю… Ни богу свечка, ни черту кочерга. Во всем уезде есть только один путевый малый, да и тот женат (вздыхает) и, кажется, уж беситься стал… Б а б а к и н а. Кто это? Л е б е д е в. Николаша Иванов. Б а б а к и н а. Да, он хороший мужчина (делает гримасу), только несчастный! З и н а и д а С а в в и ш н а. Еще бы, душечка, быть ему счастливым… (Вздыхает.) Как он, бедный, ошибся!.. Женился на своей жидовке и так, бедный, рассчитывал, что отец и мать за ней золотые горы дадут, а вышло совсем напротив… С того времени, как она переменила веру, отец и мать знать ее не хотят, прокляли… Так ни копейки и не получил… Теперь кается, да уж поздно… С а ш а. Мама, это неправда… Б а б а к и н а (горячо). Шурочка, как же неправда? Ведь это все знают. Ежели не было бы интереса, то зачем бы ему на жидовке жениться?.. Разве русских мало? Ошибся, душечка, ошибся… (Живо.) Господи, да и достается же теперь от него ей, мерзавке!.. Просто смех один… Придет откуда-нибудь домой и сейчас к ней: «Твои отец и мать меня надули! пошла вон из моего дома…» А куда ей идти? Отец и мать не примут; пошла бы в горничные, да работать не приучена. Уж он мудрует, мудрует над ней, пока граф не вступится. Не будь графа, давно бы ее со света сжил… А в д о т ь я Н а з а р о в н а. А то, бывает, запрет ее в погреб и - «ешь, такая-сякая, чеснок…» Ест, ест, покеда из души переть не начнет. Смех. С а ш а. Папа, ведь это ложь! Л е б е д е в. Ну так что же? Пусть себе мелют на здоровье… (Кричит.) Гаврила!.. Г а в р и л а подает ему водку и воду. З и н а и д а С а в в и ш н а. Оттого вот и разорился, бедный… Дела, душечка, совсем упали… Если бы не Боркин, который глядит за хозяйством, так ему бы с жидовкой есть нечего было. (Вздыхает.) А как мы-то, душечка, из-за него-то пострадали!.. Так пострадали, что один только бог видит… Верите ли, милая, уж три года, как он нам девять тысяч должен… Б а б а к и н а (с ужасом). Девять тысяч!.. З и н а и д а С а в в и ш н а. Да… это мой милый Пашенька распорядился дать ему… Не разбирает, кому можно дать, кому нельзя… Про капитал я уже не говорю, бог с ним, но хоть бы проценты исправно платил… С а ш а (горячо). Мама, об этом вы говорили уж тысячу раз. З и н а и д а С а в в и ш н а. Тебе-то что? Что ты заступаешься? С а ш а (встает). Но как у вас хватает духа говорить все это про честного, порядочного человека, который не сделал вам никакого зла? Ну что он вам сделал? З и н а и д а С а в в и ш н а (насмешливо). Порядочный и честный человек… 1 г о с т ь (искренно). Александра Павловна, заверяю вас, что вы его плохо знаете… Какой же он честный? (Встает.) Разве это честность? Два года тому назад во время скотской чумы накупил он скота… З и н а и д а С а в в и ш н а (перебивая). Накупил он скота, застраховал его, заразил чумой и взял страховую премию. Честность… 1 г о с т ь. Это все отлично знают… С а ш а. Неправда, это ложь. Никто не покупал коров и не заражал, а это только Боркин сочинил такой проект и везде хвастался им. Когда Иванов узнал об этом проекте, так Боркин у него две недели потом прощения просил. Виноват же Иванов только в том, что у него слабый, великодушный характер, что у него не хватает духа прогнать от себя Боркина… 1 г о с т ь. Слабый характер… (Смеется.) Александра Павловна, ей-богу, глаза отводит… З и н а и д а С а в в и ш н а. А тебе стыдно за таких заступаться… С а ш а. Я жалею, что вмешалась в этот разговор… (Быстро идет к правой двери.) Л е б е д е в. Шура, горячка!.. (Смеется.) Порох-девка… 1 г о с т ь (загораживает ей дорогу). Александра Павловна, ей-богу, не буду!.. Виноват… честное слово, не буду больше!.. З и н а и д а С а в в и ш н а. Хоть при гостях, Сашенька, не показывай характер. С а ш а (дрогнувшим голосом). Всю свою жизнь проработал для других; всё, что у него было, растащили, расхитили; около его великодушных затей наживался всякий, кто хотел… Никогда в жизни он не осквернял себя ложью, хитростью, ни разу я не слышала, чтобы он говорил о ком-нибудь худо… и что же? Куда ни придешь, только и слышишь: Иванов, Иванов, Иванов… как будто не о чем больше говорить… Л е б е д е в. Горячка… Будет тебе… С а ш а. Да, у него есть ошибки, но ведь каждая ошибка таких людей стоит двадцати наших добродетелей… Если бы вы только могли… (Оглядывается и видит Иванова и Шабельского.) Те же, И в а н о в и Ш а б е л ь с к и й. Ш а б е л ь с к и й (входя с Ивановым из правой двери). Кто это здесь декламирует? Вы, Шурочка? (Хохочет и пожимает ей руку.) Поздравляю, ангел мой. Дай вам бог попозже умереть и не рождаться во второй раз… З и н а и д а С а в в и ш н а (радостно). Николай Алексеич… Граф… Л е б е д е в. Ба… кого вижу… граф!.. (Идет навстречу). Ш а б е л ь с к и й (увидев Зинаиду Саввишну и Бабакину, протягивает в сторону их руки). Два банка на одном диване!.. Глядеть любо… (Здоровается, Зинаиде Саввишне.) Здравствуйте, Зюзюшка. (Бабакиной.) Здравствуйте, помпончик… З и н а и д а С а в в и ш н а. Я так рада. Вы, граф, у нас такой редкий гость. (Стонет.) Гаврила, чаю… Садитесь, пожалуйста… (Встает, уходит в правую дверь и тотчас же возвращается; вид крайне озабоченный.) Саша садится на прежнее место; Иванов, поздоровавшись молча со всеми, садится рядом с ней. Барышни гуськом приходят на террасу и обратно. Л е б е д е в (Шабельскому). Откуда ты взялся? Какие это силы тебя принесли? Вот сюрприз, накажи меня бог… (Целует его.) Граф, ведь ты разбойник… Так не делают порядочные люди… (Ведет его за руку к рампе.) Отчего ты у нас не бываешь? Сердит что ли? Ш а б е л ь с к и й. На чем же я могу к тебе ездить? Верхом на палке? Своих лошадей у меня нет, а Николай не берет с собой, велит с жидовкой сидеть, чтоб та не скучала. Присылай за мной лошадей, тогда и буду ездить… Л е б е д е в (машет рукой). Ну да… Зюзюшка скорее треснет, чем даст лошадей. Голубчик ты мой, милый, ведь ты для меня дороже и роднее всех!.. Из всего старья уцелели только я да ты. Люблю в тебе я прошлые страданья и молодость погибшую мою… шутки шутками, а я вот почти плачу… (Целует графа.) Ш а б е л ь с к и й. Пусти, пусти, от тебя как из винного погреба… Л е б е д е в. Душа моя, ты не можешь себе представить, как мне скучно без моих друзей!.. Вешаться готов с тоски… (Тихо.) Зюзюшка со своей ссудной кассой разогнала всех порядочных людей, и остались, как видишь, одни только зулусы… эти Дудкины… Будкины… Ну, кушай чай… Г а в р и л а подносит графу чай. З и н а и д а С а в в и ш н а (подходит к графу, озабоченно Гавриле). Ну как же ты подаешь? Принес бы какого-нибудь варенья… кружовенного что ли… Ш а б е л ь с к и й (хохочет; Иванову). Что? Не говорил я тебе? (Лебедеву.) Я с ним дорогой пари держал, что, как приедем, Зюзюшка сейчас же начнет угощать нас кружовенным вареньем… З и н а и д а С а в в и ш н а. Вы, граф, все такой же насмешник… (Садится на диван.) Л е б е д е в (садясь рядом с Ивановым). Двадцать бочек его наварили, так куда же его девать? Ш а б е л ь с к и й (садясь около стола в кресло). Всё копите, Зюзюшка. Ну что, уже миллиончик есть, а? З и н а и д а С а в в и ш н а (вздох). Да, со стороны поглядеть, так богаче нас и людей нет, а откуда быть деньгам? Один разговор только… Ш а б е л ь с к и й. Ну да, да… знаем… Знаем, как вы плохо в шашки играете… (Лебедеву.) Паша, скажи по совести, скопили миллион?.. Л е б е д е в. Ей-богу, не знаю, это у Зюзюшки спроси… Ш а б е л ь с к и й (Бабакиной). И у жирненького помпончика будет скоро миллиончик!.. Ей-богу, хорошеет и полнеет не по дням, а по часам!.. Что значит деньжищ много… Б а б а к и н а. Очень вами благодарна, ваше сиятельство, а только я не люблю насмешек… Ш а б е л ь с к и й. Милый мой банк, да разве это насмешки? Это просто вопль души, от избытка чувств глаголят уста… Вас и Зюзюшку я люблю бесконечно… (Весело.) Восторг!.. Упоение… Вас обеих не могу видеть равнодушно… З и н а и д а С а в в и ш н а. Вы все такой же, как и были. (Егорушке.) Егорушка, потуши свечи!.. Зачем им гореть попусту, если не играете? Егорушка вздрагивает, тушит свечи и садится. (Иванову.) Николай Алексеевич, как здоровье вашей супруги? И в а н о в. Плохо. Сегодня доктор положительно сказал, что у нее чахотка… З и н а и д а С а в в и ш н а. Неужели? Какая жалость… (Вздох.) А мы все ее так любим… Ш а б е л ь с к и й. Вздор, вздор и вздор. Никакой чахотки нет, докторское шарлатанство, фокус… Хочется эскулапу шляться, вот и выдумал чахотку. Благо, муж не ревнив… Иванов делает нетерпеливое движение. А что касается самой Сарры, то она семитка. Я не верю ни одному ее слову, ни одному движению… Жвините пижалуста, ой вей мир… Хоть убейте, не поверю… Ты извини, Nicolas, но… ведь… я не говорю ничего особенного дурного… По-моему, заболела Сарра - значит, гешефт задумала, умирать будет - не поверю: тоже гешефт… Л е б е д е в (Шабельскому). Удивительный ты субъект, Матвей… напустил на себя какую-то мизантропию и носится с ней, как с писаной торбой. Человек как человек, а заговоришь, так точно у тебя типун на языке или сплошной катар… Да, ей-богу!.. Ш а б е л ь с к и й. Что же мне, целоваться с мошенниками и с подлецами, что ли?.. Л е б е д е в. Где же ты видишь мошенников и подлецов? Ш а б е л ь с к и й. Я, конечно, не говорю о присутствующих, но… Л е б е д е в. Вот тебе и но… все это напускное… Ш а б е л ь с к и й. Напускное… Хорошо, что у тебя никакого мировоззрения нет. Л е б е д е в. Какое мое мировоззрение?.. Сижу и каждую минуту околеванца жду - вот мое мировоззрение. Нам, брат, не время с тобой о мировоззрении думать… Так-то… (Кричит.) Гаврила!.. Ш а б е л ь с к и й. Ты уж и так нагаврилился… Погляди, как нос насандалил!.. Л е б е д е в (пьет). Ничего, душа моя… Не венчаться мне ехать… Те же и Б о р к и н. Б о р к и н, одетый франтом, со свертком в руках, подпрыгивая и напевая, входит из правой двери. Гул одобрения. Барышни, Лебедев, Шабельский все вместе. Б а р ы ш н и. Михаил Михайлович… Л е б е д е в. Мишель Мишелич!.. Слыхом слыхать… Ш а б е л ь с к и й. Душа общества!.. Б о р к и н. А вот и я… (Подбегает к Саше.) Благородная синьорина, беру на себя смелость поздравить вселенную с рождением такого чудного цветка, как вы… Как дань своего восторга, осмеливаюсь преподнести (подает сверток) фейерверки и бенгальские огни собственного изделия. Да проясняют они ночь так же, как вы просветляете потемки темного царства!.. (Театрально раскланивается.) С а ш а. Благодарю вас… Л е б е д е в (хохочет, Иванову). Отчего ты не прогонишь эту иуду? Б о р к и н (Лебедеву). Павлу Кириллычу… (Иванову.) Патрону… (Поет.) Nicolas-voila, го-ги-го… (Обходит всех.) Почтеннейшей Зинаиде Саввишне… Божественной Марфе Егоровне… Древнейшей Авдотье Назаровне… Сиятельнейшему графу… Ш а б е л ь с к и й (хохочет). Душа общества… Едва вошел, как атмосфера стала жиже… Вы замечаете? Зинаида Саввишна, Бабакина и граф встают из-за стола и беседуют стоя. Д в е с т а р у х и уходят. Б о р к и н. Уф… утомился… Кажется, со всеми здоровался. Ну, что новенького, господа? Нет ли чего-нибудь такого особенного, в нос шибающего? (Живо Зинаиде Саввишне.) Ах, послушайте, мамаша. Еду сейчас к вам… (Гавриле.) Дай-ка мне, Гаврюша, чаю, только без кружовенного варенья. (Зинаиде Саввишне.) Еду сейчас к вам, а на реке у вас мужики с лозняка кору дерут. Отчего вы лозняк на откуп не отдадите? Л е б е д е в (хохоча, Иванову). Отчего ты не прогонишь эту иуду? З и н а и д а С а в в и ш н а (испуганно). А ведь это правда… мне и на ум не приходило!.. Б о р к и н (делает ручную гимнастику). Не могу без движений… Мамаша, что бы такое особенное выкинуть? Марфа Егоровна, я в ударе… я экзальтирован… (Поет.) Я вновь пред тобою… З и н а и д а С а в в и ш н а. Устройте что-нибудь, а то все соскучились. Б о р к и н. Господа, что же это вы в самом деле носы повесили? Сидят, точно присяжные заседатели… Давайте изобразим что-нибудь… Что хотите? фанты, веревочку, горелки, танцы? Б а р ы ш н и. Танцы, танцы… Б о р к и н. Я готов… Дудкин, танцевать!.. (Придвигает кресла к стене.) Егорушка, где ты? Настраивай скрипку… Егорушка вздрагивает и идет к пианино. Боркин садится за пианино и дает ла. Егорушка настраивает скрипку. И в а н о в (Лебедеву). У меня к тебе просьба, Паша. Послезавтра срок моему векселю, а проценты платить нечем. Нельзя ли будет подождать или приписать проценты к капиталу? Л е б е д е в. (испуганно). Голубушка, не мое дело… Поговори с Зюзюшкой, а я… я ничего не знаю… И в а н о в (трет себе лоб). Мучительно!.. С а ш а. Что вы? И в а н о в. Отвратительно сегодня я себя чувствую. С а ш а. Это и по лицу видно… Пойдемте в гостиную… И в а н о в и С а ш а уходят в правую дверь. Б о р к и н (кричит). Музыка готова!.. Дудкин приглашает Бабакину. Б а б а к и н а. Нет, сегодня мне грех танцевать. В этот день у меня муж умер… Боркин и Егорушка играют польку «A propos Faust»; г р а ф затыкает уши и выходит на террасу. За ним идет А в д о т ь я Н а з а р о в н а. По движениям Дудкина видно, что он убеждает Бабакину. Барышни просят первого гостя плясать, но он отказывается. Д у д к и н машет рукой и уходит в сад. Б о р к и н (оглядывается). Господа, что же это такое? (Перестает играть.) Отчего вы не танцуете? Б а р ы ш н и. Кавалеров нет… Б о р к и н (встает). Этак, значит, у нас ничего не выйдет… В таком случае пойдемте фейерверки пускать, что ли… Б а р ы ш н и (хлопают в ладоши). Фейерверки, фейерверки… (Бегут в сад.) Б о р к и н (берет сверток и подает руку Бабакиной). Же ву при[26]… (Кричит.) Господа, в сад… (Уходит.) Уходят все, кроме Лебедева и Зинаиды Саввишны. З и н а и д а С а в в и ш н а. Вот это, я понимаю, молодой человек. И минуты не побыл, а уж всех развеселил. (Притушивает большую лампу.) Пока они все в саду, нечего свечам даром гореть. (Тушит свечи.) Л е б е д е в (идет за ней). Зюзюшка, надо бы дать гостям закусить что-нибудь… З и н а и д а С а в в и ш н а. Ишь, свечей сколько… Недаром люди судят, что мы богатые. (Тушим.) Л е б е д е в (идя за ней). Зюзюшка, ей-богу, дала бы чего-нибудь поесть людям… Люди молодые, небось проголодались, бедные… Зюзюшка… З и н а и д а С а в в и ш н а. Граф не допил своего стакана. Даром только сахар пропал. Отнесу, отдам Матрене выпить. (Берет стакан и идет в левую дверь.) Л е б е д е в. Тьфу!.. (Уходит в сад.) И в а н о в и С а ш а. С а ш а (входя с Ивановым из правой двери). Все ушли в сад… И в а н о в. Такие-то дела, Шурочка. Ничего я не делаю и ни о чем не думаю, а устал телом, душой и мозгом… День и ночь болит моя совесть, чувствую, что глубоко виноват, но в чем, собственно, моя вина, не понимаю… А тут еще болезнь жены, безденежье, вечная грызня, сплетни, шум… Мой дом мне опротивел, и жить в нем для меня хуже пытки… (Оглядывается.) Я не знаю, Шурочка, что со мною делается, но скажу вам откровенно, для меня стало невыносимо даже общество жены, которая меня любит… и такие грязные эгоистические мысли лезут мне в голову, о каких я раньше и понятия не имел… Пауза. Скверно… Я нагоняю на вас тоску, Шурочка, простите, но я только и забываюсь на минуту, когда говорю с вами, друг мой… Около вас я точно собака, которая греется на солнышке. Я, Шурочка, знаю вас с той поры, как вы родились, всегда любил вас, нянчил… Дорого я дал бы, чтобы у меня сейчас была такая дочка… С а ш а (шутя, сквозь слезы). Николай Алексеевич, бежимте в Америку… И в а н о в. Мне до этого порога лень дойти, а вы в Америку… Идут к выходу в сад. А что, Шура, трудно живется? Я вижу, все вижу… Не по вас этот воздух… Те же и З и н а и д а С а в в и ш н а. З и н а и д а С а в в и ш н а выходит из левой двери. И в а н о в. Виноват, Шурочка, я догоню вас… С а ш а уходит в сад. Зинаида Саввишна, я к вам с просьбой… З и н а и д а С а в в и ш н а. Что вам, Николай Алексеевич? И в а н о в (мнется). Дело, видите ли, в том, что послезавтра срок моему векселю. Вы премного обязали бы меня, если бы дали отсрочку или позволили приписать проценты к капиталу. У меня теперь совсем нет денег… З и н а и д а С а в в и ш н а (испуганно). Николай Алексеевич, да как это можно? Что же это за порядок? Нет, и не выдумывайте вы, ради бога, не мучайте вы меня, несчастную… И в а н о в. Виноват, виноват… (Уходит в сад.) З и н а и д а С а в в и ш н а. Фуй, батюшки, как он меня встревожил… я вся дрожу… вся дрожу… (Уходит в правую дверь.) К о с ы х. К о с ы х (входит из левой двери и идет через сцену). У меня на бубнах: туз, король, дама, коронка сам-восемь, туз пик и одна… одна маленькая червонка, а она не могла, черт ее возьми совсем, объявить маленького шлема… (Уходит в правую дверь.) Д у д к и н и А в д о т ь я Н а з а р о в н а. А в д о т ь я Н а з а р о в н а (входя с Дудкиным из сада). Вот так бы я ее и растерзала, сквалыгу… Так бы и растерзала… Шутка ли, с пяти часов сижу, а она хоть бы ржавой селедкой попотчевала… Ну, дом… ну, хозяйство… Д у д к и н. Постой, насчет шнапса мы сейчас Егорушку пощупаем. Выпью, старая, и домой. Ну его, всё к черту!.. Тут со скуки да с голоду волком завоешь… И невест мне твоих не надо… Какая тут к лешему любовь, ежели с самого обеда ни рюмки?.. А в д о т ь я Н а з а р о в н а. Сашенька-то ведь не виновата… Это все мать… Д у д к и н. Да что ты мне Сашеньку сватаешь? Бланмаже, лефоше-гран-мерси и всякие там умственности… Я человек положительный и с характером… Мне давай посущественней… А в д о т ь я Н а з а р о в н а. Пойдем, поищем, что ли… Д у д к и н. Тссс… Потихоньку… Марфутка бы подошла под масть, да уж больно того… легкокрылая… Приезжаю к ней вчерась, а у нее полнехонький дом всяких артистов… Уходят в левую дверь. А н н а П е т р о в н а и Л ь в о в выходят из правой двери. Л ь в о в. Ну зачем, спрашивается, мы сюда приехали?.. А н н а П е т р о в н а. Ничего, нам рады будут. Никого нет… Должно быть, в саду… Пойдемте в сад… Уходят в сад. А в д о т ь я Н а з а р о в н а и Д у д к и н. Д у д к и н (выходя из левой двери). В столовой нет, так, стало быть, где-нибудь в кладовой. Надо бы Егорушку пощупать. Пойдем через гостиную. Авдотья Назаровна. Так бы я ее и растерзала… Уходят в правую дверь. Б а б а к и н а, Б о р к и н и Ш а б е л ь с к и й. Б а б а к и н а и Б о р к и н со смехом вбегают из сада, за ними, смеясь и потирая руки, семенит Ш а б е л ь с к и й. Б а б а к и н а. Какая скука! (Хохочет.) Какая скука!.. Все ходят и сидят как будто бы аршин проглотили. От скуки все косточки застыли. (Прыгает.) Надо размяться… Боркин хватает ее за талию и целует в щеку. Ш а б е л ь с к и й (хохочет и щелкает пальцами). Черт возьми… (Крякает.) Некоторым образом… Б а б а к и н а. Пустите, пустите руки, бесстыдник, а то граф бог знает что подумает. Отстаньте… Б о р к и н. Ангел души моей, карбункул моего сердца. (Целует.) Дайте взаймы 2300 рублей… Б а б а к и н а. Не-не-нет… Что хотите, а насчет денег очень вами благодарна… Нет, нет, нет… Ах, да пустите руки… Ш а б е л ь с к и й (семенит около). Помпончик… Имеет свою приятность… Б о р к и н (серьезно). Но довольно… Давайте говорить о деле… Будем рассуждать прямо, по-коммерчески. Отвечайте мне прямо, без субтильностей и без всяких фокусов: да или нет? Слушайте. (Указывает на графа.) Вот ему нужны деньги, minimum три тысячи годового дохода, вам нужен муж. Хотите быть графиней? Ш а б е л ь с к и й (хохочет). Удивительный циник… Б о р к и н. Хотите быть графиней? Да или нет? Б а б а к и н а (взволнованно). Выдумываете, Миша, право… И эти дела не делаются так с бухты-барахты… Если графу угодно, он сам может и… и я не знаю, как это вдруг, сразу… Б о р к и н. Ну, ну… будет тень наводить… Дело коммерческое… Да или нет? Ш а б е л ь с к и й (смеясь и потирая руки). В самом деле? а? Черт возьми, разве устроить себе эту гнусность? а? помпончик… (Целует Бабакину в щеку.) Прелесть… огурчик… Б а б а к и н а. Постойте, постоите, вы меня совсем встревожили. Уйдите, уйдите… Нет, не уходите… Б о р к и н. Скорей… да или нет? Нам некогда… Б а б а к и н а. Знаете что, граф? Вы… вы приезжайте ко мне в гости дня на три… У меня весело, не так как здесь… Приезжайте завтра… (Боркину.) Нет, вы это не шутите? Б о р к и н (сердито). Да кто же станет шутить в серьезных делах? Б а б а к и н а. Постойте, постойте… ах, мне дурно… Мне дурно… графиня… мне дурно… я падаю… Б о р к и н и г р а ф со смехом берут ее под руки и, целуя в щеки, уводят в правую дверь. И в а н о в, С а ш а, потом А н н а П е т р о в н а. И в а н о в и С а ш а вбегают из сада. И в а н о в (хватая себя за голову, с ужасом). Не может быть!.. Не надо, не надо, Шурочка!.. Ах, не надо!.. С а ш а (с увлечением). Люблю я вас безумно… без вас нет смысла моей жизни, нет счастья и радости… Для меня вы всё… И в а н о в. К чему, к чему, боже мой, я ничего не понимаю… Шурочка, не надо!.. С а ш а. В детстве моем вы были для меня единственной радостью, я любила вас и вашу душу, как себя, а теперь ваш образ неотступно день и ночь стоит поперек моих мыслей и мешает мне жить. Я вас люблю, Николай Алексеевич… С вами не то что на край света, а куда хотите, хоть в могилу, только ради бога скорее, иначе я задохнусь… И в а н о в (закатывается счастливым смехом). Это что же такое? Это значит начинать жизнь сначала? Шурочка, да? Счастье мое… (Берет ее за талию и привлекает к себе). Моя молодость, моя свежесть… А н н а П е т р о в н а входит из сада и, увидев мужа и Сашу, останавливается как вкопанная. Значит, жить? Да? Снова за дело? Поцелуй. После поцелуя Иванов и Саша оглядываются и видят Анну Петровну. (В ужасе.) Сарра!.. Занавес |
||
|