"Кит Лаумер. Бронзовый бог" - читать интересную книгу автора

гагдамихгланд типичны. Глаззический злучай. Уведиде его.
Подталкиваемый наконечниками копий, Ретиф прошел по освещенному
факелами коридору, поднялся по спиральной лестнице и неожиданно очутился
на залитой солнечным светом площадке. В шуме голосов, доносившихся со всех
сторон, отчетливо слышался один-единственный голос.
- ...уверяю дебя, бозол Быдлозад, наше озновное божездво, Иг-Руги-Ноги,
не дольго брегразный архидегдурный бамядниг, поздоянно набоминающий баздве
о вдором бришездвии, но и орагул, регулярно вещающий по зредам в чаз
боболудни. Гонечно, мы не взегда бонимаем, о чем он говорид, но взе
злушаюд его з бочдидельным возхищением...
Глаза Ретифа привыкли к яркому свету, он увидел огромный трон из
черного дерева с резными змеями, на котором величественно восседал Папа в
алой мантии. Справа от него стоял Петлякат, слева - сотрудники
дипломатической миссии, окруженные солдатами с ятаганами.
Священник, сопровождавший Ретифа, подошел к трону, елейно поклонился.
- Ваша Надменноздь, Дод-Гдо-Избран находидзя здезь. - Он махнул рукой в
сторону Ретифа.
- Он... ах?.. - Ай-Душка-Шизик вопросительно Поднял бровь.
- Глаззичезгий злучай гиберзадылочных фигвамболибов, - сообщил один из
стражников.
- Звариде эдого болдуна в мазле, - нахмурившись, сказал Папа. - Он
злишгом много знаед.
- У вас усталый вид, Ретиф, - заметил Петлякат. - Надеюсь, вы хорошо
спали? Вас удобно устроили?
Ретиф смотрел на левое ухо посла отсутствующим взглядом.
- Ретиф! Господин посол задал вам вопрос! - резко сказал Магнан.
- Наверное, он богрузился в медидацию, - торопливо произнес
Ай-Душка-Шизик. - Начнем церемонию...
- А вдруг он болен? - не унимался Магнан. - Может, ему лучше
присесть...
- Ах! - воскликнул Папа, вытягивая вперед руку. - Нам еще бредздоид
одбраздновадь начало церемонии!
- Да, конечно. - Петлякат уселся на маленькую скамеечку рядом с троном.
- Отсюда открывается великолепный вид, Ваша Надменность...
Почувствовав, что стражник подтолкнул его в спину, Ретиф повернулся и
увидел прямо перед собой улыбающегося во весь рот хугского идола.


Гигантская рука с растопыренными пальцами, огромное бронзовое лицо со
стилизованными хугскими чертами находились всего в пятидесяти футах от
площадки, расположенной на вершине холма, где стоял Ретиф. Казалось, идол
обладал злой волей - впечатление это создавал огонь, мерцавший в глубоких
глазных впадинах. Тонкие струйки дыма текли из круглых ноздрей - каждая
диаметром в дюйм - по покрытым копотью щекам и растворялись в прозрачном
воздухе. Рот от уха до уха, казалось, раскалывал лицо пополам; зубы,
похожие на лопаты, далеко отстояли один от другого, а в промежутках была
видна полированная металлическая глотка, тускло освещенная горящим внизу
огнем.
Два монаха подошли к Ретифу, принялись украшать его саронг ритуальными
лентами. Третий монах стоял сзади и что-то гнусавил на хугском языке.