"Кейт Лаумер. Затерявшийся в мирах ("Lafayette O'Leary" #2)" - читать интересную книгу автора

с концами. Потом дела пошли хуже и хуже: налоги, правила, законы. Сначала
все пожрала саранча, потом два года подряд урожай винограда страдал от
милдью, потом кончились дрожжи, а вслед за ними исчез и эль. Мы кое-как
перебивались на импортном роме, но потом и он кончился. С тех пор сидим на
пиве и колбасе из сурков.
- Кстати, о сурках, - сказал Лафайет. - Это, должно быть, вкусно.
- Бедняга, ты, видно, проголодался.
С этими словами Свайнхильд подняла брошенную сковородку, помешала угли
в очаге и бросила лепешку из серого подозрительного мяса в плавящийся на
сковороде жир.
- Расскажи мне об этом герцоге Родольфо, - предложил Лафайет.
- Я только раз и видела его, когда однажды в три часа ночи возвращалась
из герцогских казарм. Я там, понимаешь, навещала заболевшего приятеля. А
старикашка в это время прогуливался в своем саду. Было еще рано, вот я и
решила перелезть через забор и завести с ним знакомство. Такие, как он, не
в моем вкусе, но связи во дворце никогда не помешают.
И Свайнхильд кинула на Лафайета взгляд, который должен был выражать
смущение.
- Но старый дурак быстренько выдворил меня оттуда, - закончила она,
разбивая крохотное яйцо о край сковороды. - Начал говорить, что я ему в
племянницы гожусь. На большее у него ума не хватило. Вот я и спрашиваю:
как может этот старый осел управлять страной?
Лафайет задумался.
- Скажи мне, э-э... Свайнхильд, как мне получить аудиенцию у этого
герцога?
- Не стоит пробовать, - посоветовала она. - У него скверная привычка
бросать львам всех, кто ему не угодит.
- Только он может знать, что здесь происходит, - размышлял вслух
Лафайет. - Видишь ли, я полагаю, что Артезия на самом деле не исчезла -
исчез я.
Свайнхильд глянула на неге через плечо, прищелкнула языком и покачала
головой.
- Подумать только, тебе ведь не дашь много лет, - сказала она.
- Много лет? Да мне еще нет и тридцати, - возразил Лафайет. - Хотя, по
правде сказать, сегодня я чувствую себя столетним стариком. Но теперь у
меня есть хоть какой-то план, это уже легче. - Он принюхался. Свайнхильд
поставила перед ним тарелку с отбитыми краями, на которую переложила
поджаренную лепешку и коричневатую яичницу.
- Это действительно сурок? - с сомнением спросил он, искоса разглядывая
угощение.
- Совершенно верно, сурок, как я и обещала. Желаю приятного аппетита,
господин. Лично я никогда не могла проглотить эту гадость.
- Послушай, почему бы тебе не называть меня Лафайетом, - предложил он,
принимаясь за еду. По виду блюдо отдаленно напоминало клейстер, но
оказалось совершенно безвкусным, что, вероятно, было к лучшему.
- Это слишком длинно. Я буду звать тебя Лейф.
- Лейф! Как будто я какой-нибудь увалень в комбинезоне на одной лямке и
босиком, - запротестовал Лафайет.
- Ну вот что, Лейф, - сказала Свайнхильд тоном, не терпящим возражений,
и положила локти на стол. - Хватит молоть ерунду. Чем скорее ты выкинешь