"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Третейский судья (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

была в больнице, и Москву проскочил на бегу.
- Совсем парижанин, - любуется Знаменский.
- У Интерпола штаб-квартира в Лионе, так что мы провинциалы, -
отшучивается Томин. - Почему ты все еще не генерал?
- Я непослушный полковник. А непослушных в генералы не очень производят.
Зато историю чаще делают полковники. Как мы с тобой. Поехали?

Они едут из Шереметьева, что называется, с ветерком, - милицейская мигалка
свое берет.
- О деле сразу будем говорить? - спрашивает Знаменский. В эти первые
минуты немножко непонятно, про что говорить.
- Ни-ни-ни! Сегодня я душой и телом с мамой. Представляешь, приехала из
заграничной Украины, чтобы недельку вместе побыть!
- Я знаю, - улыбается Пал Палыч. - Просилась в Шереметьево. Я отсоветовал.
- И спасибо тебе. Нечего зря трястись в восемьдесят пять лет.
- Так ты всего на неделю?
- По обстоятельствам. - Томин всматривается в друга. - А что ты, Паша?
Устал? Болен?
Как-то, похоже, сдал неутомимый "следак".
- Здоров. Просто как в старом анекдоте: "А жизнь-то какая, товарищ
пограничник?" Из Парижа тебе веселей смотрится.
- Наверное... Давно ли уехал, а кажется, вечность!

...Пока друзья мчатся из аэропорта, машина, которую предоставили Ковалю,
везет его по городу.
- Свернем или прямо? - спрашивает шофер на очередном перекрестке.
Коваль показывает жестом. Маршрут он выбирает на ходу.
Глаза Коваля зорко схватывают новое в облике улиц.
Банк. Банк. Банк. Банк.
Многометровые рекламные щиты.
Мальчишки-газетчики на осевой.
Здесь же нищий с выставленной культей вместо руки.
Ряды уличных магазинчиков.
Частые-частые пункты обмена валюты.
Казино.
Секс-шоп.
Зазывные картинки на боках автобусов.
Эту жажду нахватать атрибутов западной цивилизации Коваль воспринимает
неоднозначно: тут и любопытство, и брезгливость, и удовольствие.
- Давно не были? - угадывает шофер.
- Десять лет.
Шофер присвистывает.
Опять банк, еще банк.
- Ну хватит, - решает Коваль. - Поехали в другую сторону.
Машина подкатывает к воротам кладбища. Коваль покупает цветы. У него
охотно берут зеленую бумажку. И благостный, растроганный вступает на
кладбищенскую территорию.
Ноги знают дорогу, до могилы матери недалеко. Вот сейчас, за этим
памятником... И вдруг он видит чужое надгробие. Тяжелое, помпезное, за
высокой оградой.