"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Хроника раскрытия одного преступления (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

- Вилы... у меня были.
- Ясно. В чем вы себя еще не признаете виновным?
- Инкассатора убивать мы не собирались. Вернее, я не собирался убивать.
Это он так предложил, а я говорю: это не годится.
- Выходит, инициатором такого плана - убить шофера и инкассатора - был
Мезис?
- Ну, просто разговор, это не план был, потому что я сказал, что это никак
не годится, никак не пойдет...
- Каким же образом вы надеялись завладеть деньгами?
- Ну оглушить немножко инкассатора я лично думал...
- Хорошо, оставим это. На несколько вопросов я ответа так и не получил.
Во-первых, почему у вас родилась мысль совершить преступление?
- В связи с моими личными неприятностями... женитьба, можно сказать,
неудачная... то есть не то чтобы неудачная, но не такая, как надо бы...
Ну, потом заходили там дружки. Гляжу, на углах стоят, сшибают копейки.
Думал, не дай бог, и меня такая участь ждет... Ну вот, если с юмором
подойти, решил миллион, как говорится, отхватить. И отхватил...
- Хотели иметь много денег?
- Нет, не хотел я много денег. Деньги вообще не радовали. Не только не
радовали, вообще не знал, что с ними делать даже... Я хотел чего-то
нормального. Хотел мать забрать. Мама должна была на пенсию пойти, и я так
собирался к этому времени начать жить нормально... Уехал бы куда-нибудь в
глушь... в какой-нибудь бедный колхоз. Работал бы хоть конюхом, писал бы
книжки для детей.
Тут даже нашему невозмутимому Раупсу явно сделалось муторно.
- С картинками? - едко произнес он. - Так и в протокол занести? Что убили
ради мамы... И желая в дальнейшем писать детские книжки?
Нет, не открывался Красовский! Остался за семью замками со всей своей
судьбой и психологией. И Раупс не виноват: поди-ка добейся правдивости от
подследственного, который принципиально "не видит", когда его уличают, и
без устали плетет самые гнусные нелепости!
Тусклое лицо, бормочущий голосок. Если отвлечься от содержания и
определить интонацию, то ближе всего его речь походила на тягучий, нудный
разговор о плохой погоде. Непробиваемое лицемерие. Маска. Внешняя
оболочка. Защитная окраска. Вроде бы правильно, так оно и называется. И
однако что-то здесь не то, определенно не то! Что же должна маскировать
эта маска и что такое сокровенное и тайное призвана она защитить от взора
следователя?
Ну, к примеру, хотел денег. Это ж очевидно. Да и велика важность, раз все
равно грозит высшая мера. Признайся он сейчас еще в пяти убийствах - будет
ему та же высшая мера! Не две, не три - одна и та же. К чему,
спрашивается, столько усилий?
И начали мы подумывать: а есть ли что-нибудь там, под внешней оболочкой?
Вдруг да вообще пусто?! По укоренившейся привычке мы непременно ищем
человека. Хоть остатки человека, хоть какую-никакую растленную, но душу.
Но в конце концов у всякого правила бывают исключения. Не ищем ли мы нечто
отсутствующее?
Решили принять как гипотезу: взамен души у Красовского нуль - и, исходя из
этого, отбирать и монтировать материал. Если ошибемся, впереди еще суд -
окончательная проверка всему...