"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Черный Маклер (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

следами на пустыре.
- Замерила, сфотографировала?
- Да. Тот "Москвич" приезжал часа два назад. Как обут задержанный?
- Полуботинки на коже, стоптаны наружу, мысок тупой, размер этак сорок
пятый, - не раздумывая ответил он.
- Таких следов там нет. Но Силин мог шагнуть из машины прямо на шлак.
- Сколько стояла машина?
- Недолго. Скажем, десять минут. Сними с него обувь. Причем бережно, дабы
не отрясти прах с его ног. Прах мне нужен для экспертизы.
- А как я отправлю его в камеру? Босиком?
- Раздобудь обувку у здешних.
- Зинуля, - Томин сделал умильную физиономию, - давай проявим особую
оперативность!
- Ну?
Он выложил просьбу. Пока Силину в милиции откатают пальцы, да пошлют в
дактокартотеку, да пришлют ответ... Словом, у Зинули в следственном
чемодане все есть. И пусть она возьмет свою лупу и за десять минут - по
минуте на пальчик - выведет формулу отпечатков. Она же все эти узоры,
петли, завиточки знает по номерам!
- Ну, допустим, раз тебе не терпится. А дальше?
- Дальше я немного посуечусь, авось толк выйдет.
Откатать пальцы поручили одному из сотрудников милиции, которые все равно
стояли без дела, и Кибрит, устроившись на ящике, считала витки и спирали,
а Томин гладил оглушительно мурлыкавшую кошку и созерцал невежливого
верзилу сквозь частые переплеты застекленной перегородки. Не ожидал он
засыпаться. И вдруг ту-ту и опять тюрьма, и горит полночная звезда.
Телефон находился подле него в конторе. Не годится. Надо связаться из
оперативной машины.
По радиотелефону Томин передал в картотеку формулу. Да, судимый, ответили
ему, отбывал там-то. Еще раз позвонил - дежурному на Петровку. Дежурный
заказал "молнию" с начальником колонии. И через полчаса Томин знал, на
каком масле Силина изжарить.
Войдя в контору, прежде всего проверил себя. Обувь Силина он описал верно.
Присел к столу, где лежали злосчастные шубы. Грубую веревку, которой был
завязан мешок, Зина собственноручно перерезала так, чтобы узел сохранился
в неприкосновенности. Этот узел ей почему-то приглянулся.
- Ну, Силин, не надумали поговорить? Как, кстати, ваше имя-отчество?
Зыркнул мрачно исподлобья.
- Имя-отчество теперь не понадобится. "Силин, встаньте!", "Силин,
сядьте!", "Силин, отвечайте!" - и весь разговор!
- Попрошу вас разуться.
- Это зачем? Если в расход - так вроде еще не заслужил.
- Будем научно изучать ваш жизненный путь. Осторожно, чтобы не осыпалась
грязь.
Появился сторож с ботиночной коробкой. Томин вынул оттуда пару теннисных
тапочек. Силин через силу пошутил:
- Заживо в белые тапочки. Чудеса!
Обулся, пошевелил пальцами: тапочки были тесноваты. Томин упаковал его
грязные ботинки. Извлек бланки протокола.
- Положите-ка вы свой протокольчик обратно в карман.