"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Шантаж (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

портят...
- Заключенный Кудряшов по вашему вызову явился.
Стоит, ватную ушанку с головы сдернул. Бывало, разваливался на стуле без
приглашения и сразу вынимал пачку "Мальборо".
- Здравствуйте, Кудряшов. Садитесь.
- Здравствуйте, гражданин майор. Вот не думал не гадал, что опять увидимся!
Это скрытый вопрос, тревога - зачем Знаменский явился? Хоть и следствие
закончено, и суд, но мало ли что? Кудряшов не хуже Пал Палыча знал, что
хозяйственное дело никогда не исчерпывает себя.
- Я приехал допросить вас в качестве свидетеля. Речь пойдет о том ювелире,
у которого вы покупали разные штучки.
Кудряшов испытующе потянулся вперед: не врет ли Пал Палыч? Вроде бы
подвоха нет. Можно расслабиться.
- А ведь правда, покупал!.. Золото, бриллианты. Даже вспомнить странно...
Он почесал толстый нос, подперся кулаком и загрустил. Лагпункт, конечно,
стимулирует переоценку ценностей. Знаменский закурил, угостил Кудряшова.
Тот затянулся с наслаждением.
"Советовал тебе загодя к отечественным привыкать. Нет, отмахивался,
дескать, плебейство".
"Плебейство" было излюбленным его словечком - на воле. Запахло паленым
фильтром, Кудряшов с сожалением раздавил окурок на полу, заговорил
доверительно:
- Когда с утра пораньше топаешь на работу... да по холоду... бриллианты
как-то ни к чему. Кальсоны бы теплые - это да! Такие, знаете, с ворсом
бывают, толстые, замечательная вещь!.. Верите, Пал Палыч, ни одна лапочка
добра не помнит. Сигарет - и тех не пришлют. Подумаешь, что впереди
одиннадцать лет... жить страшно!
"Да-а, лапочки народ ненадежный. А сколько он на них деньжищ просадил - не
счесть. Щедр был - не отнимешь. И с начальством, и с лапочками. И с
Масловой. Потому и оказался роковой фигурой в ее судьбе".
Кудряшов между тем стрельнул еще сигаретку, осмелел и пустился в
воспоминания, оживляя картины былого богатства и могущества.
Знаменский решил, что подобного позволять нельзя. Разрозненные остатки
старого соберутся еще, пожалуй, в кусочек прежнего неухватного Кудряшова.
- Давайте все же о ювелире.
- Неужели за тем только ехали?!
- В хорошем хозяйстве и веревочка не пропадает, - банально возразил Пал
Палыч.
"Не объяснять же, что заставили рубить концы, ведущие вверх. И ювелир -
ход вбок - своего рода реванш. Жалкий, бесспорно. Веревочка... не Плюшкин
ли подбирал веревочку, чтобы не пропала? Точно, он. Лихо я сам себя".
- Так поговорим?
- А, теперь все едино! Пишите: работает в Столешниковом переулке, зовут
Боря Миркин. Приемщиком в ювелирке.

* * *

На обратном пути Знаменский оказался в купе один и до сумерек глядел в
окно. Просторно там было. Морозы обошли стороной здешний край. Природа
находилась в некоем недоумении: лета уже нет, зимы еще нет, осень кое-где