"Анна Лавриненко. Восемь дней до рассвета (Повесть) " - читать интересную книгу автора

жизни. Они накупили нарядов, сделали прически и модный макияж. И
действительно, многие преобразились до неузнаваемости: длинные вечерние
платья, короткие юбки, свободные брюки и блузки, купленные в самых дорогих
магазинах, - все это так и мелькало перед глазами. Я видела, как парни
провожают взглядами девушек, оценивая их с ног до головы. Мой наряд тоже был
продуман идеально. Его мы начали выбирать за два месяца до выпускного, и это
был нелегкий труд. Нам пришлось обойти много магазинов и скопить порядочную
сумму денег. Но потратились мы не зря. Мне он нравился.
Длинная юбка, темно-синяя, широкая со складками волнами и большими
цветами бордового цвета, качественная имитация "под цыганскую"; бордовый
топик с рукавами три четверти. В уши я вдела большие серьги-кольца, а на
голове умудрилась уложить из своих непослушных вьющихся волос прическу
"ракушку". Над ней я трудилась более двух часов, и моя голова никогда не
выглядела настолько ухоженной и элегантной. Накрасилась я по всем правилам
и, взглянув на себя в зеркало, вдруг увидела там незнакомку, и на какую-то
долю секунды мне показалось, что эта незнакомка почти красавица!
Но мой наряд оказался бессмысленным. Конечно, его затмили красивые
платья и прически других девчонок. Дело было не только в цене и качестве их
платьев, - ведь купи я даже самый дорогой наряд, он никогда не стал бы на
мне смотреться, как на них.
Все мои усилия пошли прахом, когда пришлось идти за аттестатом. На
каблуках я ходить не привыкла, а на выпускной купила себе туфли, ужасно
дорогие и красивые: черные с тоненьким ремешочком и открытой пяткой. Мне
казалось, что это туфли золушки и они принесут мне наконец счастье. Но,
поднимаясь по лестнице, я запуталась в складках юбки, не удержала равновесие
и споткнулась. Еще чуть-чуть и я бы полетела на пол, но успела схватиться за
перила. В зале раздался смех, смеялись, конечно, не все, он слышался
отрывочно, местами. Я почувствовала, как непослушная прядь все же выбилась
из прически и безжизненно повисла. Не зная, куда кинуть взгляд, я в смятении
посмотрела на моего друга, - он стоял слева от перил, где толпились
родственники и другие никому не нужные люди. И вдруг заметила, что он
улыбается мне так восхищенно и искренне, как будто не было моего позора, как
будто он вообще ничего не заметил. Может, так оно и было. Только это
заставило меня тогда не повернуть назад. Я улыбнулась ему в ответ и пошла
дальше. Взяла ненавистный аттестат из рук директрисы, которая безразлично
сунула его, даже не взглянув мне в лицо.
На праздничной части выпускного было скучно и грустно, я смотрела, как
другие участвуют в конкурсах, танцуют. Я с ужасом вспоминала свой позор, и
тогда мне казалось, что ничего важнее и серьезнее этого в жизни произойти не
может. Мой верный друг был, конечно, со мной. Но и ему было невесело. Мы
были чужеродными телами, с существованием которых присутствующим пришлось
смириться и теперь они не обращали на нас внимания.
- Сейчас приду, - сказала я, поднявшись с места.
Почти бегом я направилась к туалету. Около него стояли моя
одноклассница Светка Волкова и парень из параллельного класса, ни имени, ни
фамилии которого я не знала. Они целовались, тесно прижавшись друг к другу,
он водил руками под ее блузкой, а она расстегивала ему рубашку. Я
приостановилась. Волкова в этот момент открыла глаза и увидела на себе мой
взгляд. Усмехнулась. И сказала - не зло, и не насмешливо, - а просто
сказала: