"Дэвид Герберт Лоуренс. Дочь барышника" - читать интересную книгу автора

ему место. Он женится и впряжется в упряжку. Жизнь кончена, отныне он --
подневольная рабочая скотина.
Он с трудом оторвал взгляд от окна, слыша, как замирает в отдалении эхо
конских копыт. И тотчас с глупой суетливостью сгреб с тарелок обрезки
ветчинной кожицы и, присвистнув, бросил их терьеру, лежащему у каминной
решетки. Он следил, как собака глотает их, дожидаясь, покуда она заглянет
ему в глаза. Слабая, бессмысленная усмешка тронула его губы, и тонким глупым
голосом он сказал:
- Когда-то тебе еще перепадет ветчинки? Верно я говорю, маленькая
сучка?
Собака уныло помахала хвостом, понурилась и, сделав круг по комнате,
снова улеглась на полу.
Над столом в который раз повисло беспомощное молчание. Джо явно
томился, но медлил уходить, пока семейство не закончит совещаться. Фред
Генри, средний брат, живой, подтянутый, держался прямо. Он хладнокровнее
смотрел вслед уходящим лошадям. Может быть, и он, подобно Джо, тоже был
животным, но не из тех, которыми помыкают. Он сам умел подчинять своей воле
других, мог обуздать любого коня. Казалось, от него веяло уверенной силой.
Однако в сложных жизненных ситуациях он становился беспомощным. Он расправил
над верхней губою рыжеватые жесткие усы и раздраженно покосился на сестру,
сидящую с непроницаемо безучастным видом.
- Поедешь и поживешь у Люси первое время, да?-- спросил он.
Девушка не отозвалась.
- Не знаю, что тебе еще остается,-- настаивал Фред Генри.
- Можно пойти в прислуги,-- коротко вставил Джо.
Девушка не шевельнулась.
- Я бы на ее месте пошел учиться на сестру милосердия,-- сказал
Малькольм. Он был младший в семье, двадцатидвухлетний, со свежей, задорной
мордашкой.
Мейбл не слышала его. Так много лет их речи витали в воздухе, не
задевая ее, что она давно перестала обращать на них внимание.
Мраморные часы на камине мягко пробили полчаса; собака тяжело поднялась
с коврика и поглядела на людей, собравшихся за столом. А они все сидели,
тщетно пытаясь что-нибудь решить.
- Ладно,-- вдруг сказал Джо.-- Пойду-ка я, пожалуй.
Он отодвинул стул, развел рывком колени, высвобождая их на лошадиный
манер, и широко шагнул к огню. Но все-таки не уходил из комнаты,
любопытствуя, что будут делать и говорить другие. Он принялся набивать
трубку, поглядывая на собаку и приговаривая неестественно тонким голосом:
- Со мною собралась идти? Со мною, а? Только путь-то у нас сегодня
будет подлиннее, чем ты рассчитываешь.
Собака слегка завиляла хвостом; Джо выдвинул вперед челюсть и, зажав
трубку в ладонях, сосредоточенно запыхтел, отдаваясь табачному дурману и не
сводя с собаки отсутствующих карих глаз. Собака отвечала ему скорбным,
недоверчивым взглядом. По-лошадиному подрагивая коленями, стоял перед нею
Джо.
- Ты от Люси получила письмо?-- спросил у сестры Фред Генри.
- На той неделе,-- равнодушно уронила она.
- И что она пишет? Ответа не последовало.
- Зовет к себе пожить?-- допытывался Фред Генри.