"Томас Эдвард Лоуренс. Семь столпов мудрости [H]" - читать интересную книгу автора

превращались в кочевников, стремясь просто выжить. Мы
видим, как они бродяжничали, с каждым годом продвигаясь
чуть севернее или чуть восточнее, когда судьба посылала им
одно из двух -- либо хорошую дорогу, либо девственную
пустыню, пока в конце концов это не приводило их из пустыни
снова к лукошку сеятеля, за которое они брались с такой же
неохотой, с какой начинали свой робкий опыт кочевой жизни.
Это был круговорот, укрепивший сообщество семитов. На
севере вряд ли нашелся бы хоть один семит, чьи предки в
какие-то мрачные времена не прошли через пустыню. Каждый из
них в той или иной степени отмечен печатью номадизма, этой
глубочайшей и жесточайшей социальной дисциплины.

ГЛАВА 3

Поскольку кочевые и оседлые арабы Азии -- не две различные
расы, а просто разные ступени социального и экономического
развития, то резонно ожидать общих черт сходства в их
мышлении, и еще естественнее -- в любых плодах их
деятельности. С самого начала, при первой же встрече с ними
обнаруживалась всеобщая чистота и твердость веры при почти
математически строгом соблюдении налагаемых ею ограничений,
даже порой отталкивающей своими неприемлемыми для европейца
особенностями. У семитов не было полутонов в регистре
зрительного восприятия. Для этого народа существовали лишь
основные цвета, точнее даже только черный и белый, и они
всегда воспринимали мир только в его внешних очертаниях.
Это был догматический народ, презиравший сомнения, наши
современные лавры и тернии. Они не понимали наших
метафизических неопределенностей, нашего самокопания. Им
были понятны только истина и ложь, вера и неверие и чужды
сдерживающие нас колебания или более тонкие нюансы нашего
поведения.

У этого народа черно-белые не только одежды, но и души до
самых глубин: не просто в своей прямолинейной ясности
восприятия и выражения, но и в оценках. Мысли семитов были
свободны только в чрезвычайных обстоятельствах.
Превосходной степенью они пользовались очень избирательно.
Порой казалось, что они непоследовательны в своих
суждениях, но они никогда не шли на компромисс: вплоть до
абсурдного финала они следовали логике сразу нескольких
несовместимых мнений, не ощущая этой несовместимости. С
холодной головой, уравновешенные в суждениях, невозмутимо
чуждые порыву, они качались от одной асимптоты к
другой*.
[* Эта метафора -- "качание от одной асимптоты к другой" --
родилась в разговоре с другом, рассказавшим, что он по
ошибке применил термин "асимптота" к ветвям гиперболы.
(Примеч. авт.) *]