"Андрей Лазарчук. Опоздавшие к лету. Том 1. Колдун" - читать интересную книгу автора

раскалится, Освальд схватил его и бросил в сторону огорода -- и
успел упасть на землю, прежде чем рвануло. Его обдало диким
жаром, он приподнял голову и посмотрел: крутилось пламя, и в
пламени кто-то метался, и стебли, еще живые, пытались
расплестись и расползтись, но огонь был слишком жарок, они
мгновенно гибли и сами становились причиной огня, а по низу все
кто-то метался, и из земли выдирались кривые корни, корчась и
съеживаясь в пламени, рушились поддерживающие жерди, и чад стал
распространяться по-над самой землей -- жирный и сладковатый
чад...
Освальд не помнил, как он дошел до дома, как, сдирая с себя все,
рухнул на постель, как крутился на раскаленной постели, как
вскочил и бросился вверх по лестнице, как Моника кричала: "Нет!
Нет! Нет!", а он схватил ее, оторвал от окна, повалил и
подмял... он и помнил это, и не помнил одновременно -- знал, что
помнит, поэтому боялся вспоминать. Ему хотелось начать жить с
того момента, когда он оторвал голову от подушки и увидел, что
Моника сидит рядом, поджав ноги, и что-то чертит пальцем на
простыне, а по стеклу жадно барабанят дождевые капли.






МОСТ ВАТЕРЛОО

В этом странном и запутанном деле, которое зовется
жизнью, бывают такие непонятные моменты и обстоятельства,
когда вся вселенная представляется человеку одной большой
злой шуткой, хотя что в этой шутке остроумного он понимает
весьма смутно и имеет более чем достаточно оснований
подозревать, что осмеянным оказывается не кто иной, как он
сам.
Г.Мелвилл




Пылинки в солнечном луче...
Дальняя комната освещена ярко, а здесь полумрак и прохлада.
Что-то хрустит под ногой, и льется из крана вода.
Дальняя комната вся завалена бумагой, весь пол в бумагах,
смятых и не смятых...
Камерон стоит в двери и весь колышется, как зной, как медуза,
как желе на блюде, и кудри его золотой короной... Ворона
Камерон. Ворона-рона-она-на! Пылинки в солнечном луче.
Петер!
Это кто-то зовет меня, но я не вижу никого, и только имя
отдается в глубинах сердца моего, и только пятна световые ползут