"Александр Лазаревич. Феномен Д.Л.Ч. или таинственное..." - читать интересную книгу автора

СЦЕНА ВТОРАЯ

20 ДНЕЙ СПУСТЯ. КОМНАТА В КВАРТИРЕ ЧЕБУРАШКИНЫХ. СЛЫШЕН ЗВОНОК В
ДВЕРЬ. ЧЕРЕЗ СЦЕНУ, СЛЕВА НАПРАВО (ИЗ ВАННОЙ В ПРИХОЖУЮ), ВЫТИРАЯ РУКИ О
ФАРТУК ПРОХОДИТ АГНЕССА КУЗЬМИНИЧНА ЧЕБУРАШКИНА. СЛЫШЕН ЗВУК ОТПИРАЕМОЙ
ДВЕРИ, ПРИГЛУШЕННЫЕ ГОЛОСА В ПРИХОЖЕЙ. ЗАТЕМ АГНЕССА СНОВА ПОЯВЛЯЕТСЯ В
КОМНАТЕ.

АГНЕССА: Проходите пожалуйста. Так вы говорите, что работали вместе с
ним?
БЕРМУДСКИЙ (ВХОДЯ В КОМНАТУ): Да, мне посчастливилось быть его
непосредственным начальником. (КОРЧИТ СОЧУВСТВЕННУЮ МИНУ) Бедный
Чебурашкин! Как мы все его любили! Он всегда был для нас примером
самоотверженной преданности своему делу и образцом высокой нравственности,
достойным подражания. (В СТОРОНУ) Черт возьми! А она не дурна! Весьма,
весьма... (СНОВА ОБРАЩАЯСЬ К АГНЕССЕ) Однако позвольте мне представиться -
Генрих Осипович Бермудский. (ЭЛЕГАНТНО РАСКЛАНИВАЕТСЯ) Начальник вашего
мужа. Точнее бывший начальник вашего бывшего мужа. Простите ради бога, что
я затрагиваю еще не зажившие душевные раны. Я прошу вас принять искренние
соболезнования, как от своего имени, так и от имени всех служащих нашего
отдела. Простите мня еще раз, но как человек, столько лет проработавший с
вашим супругом, я хотел бы знать как это все произошло. Сейчас в городе
ходит об этом столько слухов...
АГНЕССА: Ну что ж, присаживайтесь, я расскажу вам все, что знаю.
БЕРМУДСКИЙ САДИТСЯ И С ЛЮБОПЫТСТВОМ СЛУШАЕТ.
АГНЕССА: 20 дней назад мой придур... то есть мой муж чем-то оцарапал
себе шею. Когда я пришла за ним в больницу, он показался мне каким-то
странным. Вообще-то говоря, он всегда был немного чокнутым, но на этот раз
как-то по-особому. Если бы я не знала, что он трезвенник, я бы подумала,
что он в стельку пьян. Но этого не могло быть, и вообще водкой от него не
пахло. Было ясно, что он окончательно свихнулся. Вначале он, правда, был
еще ничего - как всегда трепался про свое благо общества и какое-то там
моральное удовлетворение, только уж необычно веселый был. Но под конец с
ним сделалось нечто невообразимое. Он начал бить себя кулаком в грудь и
кричать, что он - барахло. "Я - барахло! - кричит. - Если будет война, я
не смогу броситься грудью на пулемет. Я часто мысленно пробовал, и
чувствую - боюсь! Я - трус! Я - барахло!" И он начал рыдать. Мы с
Подпеваловым взяли его под локотки и повели к выходу. В этот момент на
улице затарахтел двигатель самосвала, и начала стрелять выхлопная труба.
Услышав выстрелы, Чебурашкин вдруг встрепенулся, вырвался у нас из рук,
выскочил на улицу, и с криком: "Ур-р-ра!!! Вперед, орлы! Бросимся грудью!"
побежал прямо на выхлопную трубу самосвала. С разбегу он перемахнул через
задний борт, и повалился в кузов.
Мы с Игорем Степановичем подбежали к самосвалу и стали уговаривать
Чебурашкина вылезти оттуда, тем более, что на Чебурашкине был его выходной
костюм, а в кузове валялся грязный, ржавый металлолом.
В ответ Чебурашкин сказал, что его место среди лома, потому что он -
барахло, свернулся калачиком на дне кузова и тут же уснул.
В этот момент самосвал тронулся с места и увез Чебурашкина. Навсегда.