"Наталия Лазарева. Голый сапиенс (Журнал "Изобретатель и рационализатор", 1986, N 11)" - читать интересную книгу автора

И посмотрел на нас.
- Читай, - сказал Алик.
- Ладно, - сказал Славка. - Только об этом молчок.
И прочитал: "Лидой владело лишь любопытство. Теперь все в порядке.
Любопытство ее успокоено, она может экспериментировать в другом
направлении. Лида вполне подходящий человек для работы над проектом
"Бабочка". Она в меру любопытна и в меру аккуратна".
Мы смотрели на лабораторный журнал и думали, что Сандик, в сущности,
прав. Но что сказать?
Сказала Манечка.
- Мы с мамой летом каждую пятницу ездим на дачу. Электричка приходит в
одно и то же время. И потому в одно и то же время мы стоим против солнца и
ждем. И мама говорит, что ей грустно смотреть на солнце. Оно будет день
ото дня все ниже, когда мы ждем здесь. И каждый раз будет убывать лето.
- Ну и что? - спросил Славка.
- Братцы, - вскинулся Алик, - мы ведь тоже все прекрасно знаем, не хуже
Сандика. Ну помрем, ну и что? Почему же мы не бросаемся под трамвай?
- Надо же, как он о Лиде... - не выдержал я. - Можно было и другое себе
представить: что она обижена чем-то, что просто устала... Оправдать нужно
и ее и себя. Так же проще, правда? Всегда ведь так...
- "Ах, обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад", -
скороговоркой пробубнил Славка. - Я вот что думаю...
Мы ждали его слов, но не верили, честно говоря, что он правильно решит
этот вопрос. Ведь это значило бы сформулировать правило стабильности ИЧа -
правила, не найденного нигде и никем. А может, и не существующего вовсе.
Славка начал:
- Помните, как мы создали "белый шум" для Сандика? Мы дали ему
пережитые нами сложности. Пожалуй, это и послужило залогом его повышенной
стабильности. Мы закалили его характер! Он стал менее хрупким. Но это не
главное!
Мы слушали. Потому что Славка - это голова.
- А может, он любил? - робко спросила Манечка.
- Кто? - не понял Славка.
- Сандик.
- Да брось ты, - отмахнулся Славка. И вдохновенно продолжал: - Мы ему
не все подарили. Мы же видели, что Сандик слишком ясно все осознавал:
формулы, аксиомы, обязательность работы. Мы тоже пытаемся знать побольше.
Запихиваем в себя, изучаем. Но многое и забываем. И о рождении мы знаем, и
о смерти. И что двое не всегда одинаково относятся друг к другу. И
оправдываем все и вся. Будто в нас есть задвижка от дум о смерти. Чтобы
жить! А этим мы с ним не поделились.
За окном стоял сухой, морозный и бесснежный ноябрь. Мы сидели и
смотрели в окно, чтобы не видеть отключенные приборы, пустые экраны и
стрелки на нулях. Наверное. Славка все правильно рассудил. Теперь нам
предстояло смоделировать эту задвижку для искусственного человека, чтобы
он "не терялся". Потом запатентовать изобретенное правило стабильности и
пойти в гору.
- И вот еще, - уверенно продолжал Славка. - Не только знания, трудности
жизни... Надо было дать ему все: все наши впечатления, мысли, стремления,
чувства, даже подсознательные, даже те, которые мы сами от себя прячем.