"Иван Ле. Хмельницкий. Книга третья" - читать интересную книгу автора

снова увиделись. Хвораю, Зинько, очень хвораю... - И снова тихо заплакала.
- Давайте, мама, не вспоминать того, что печалит вас! Ну, а если и
вспоминать, так только о таком, что радовало бы нас! Живы ли соседи,
которые так приятно беседовали со мной, молодым, рассказывая о своей
тяжелой и горестной жизни?
- Когда это было, Зинько... - вздохнула мать, вытирая слезы.
- Да не так уж и давно, мама. Каких-нибудь... погодите, лет десять, а
может быть, немного больше...
- Я каждый день считаю их, Зиновий, каждый день думаю о тебе. После
пасхи двенадцатый год пойдет...
- Здравствуйте, пан... - сказала показавшаяся на пороге девушка,
очевидно Дарина.
- Да бог с тобой... "пан"! Какой же я, дивчино, пан, присмотрись
получше! Здравствуй, белявая! Спасибо тебе, что за моей матерью
присматриваешь. Если бы знал, гостинец из Варшавы привез бы тебе.
- Да что вы, мы не привычные к гостинцам. Благодарю за доброе слово. И
вам спасибо, что заехали к нам... А что, мама, борщ сварить или жаркое
приготовить?.. Я помню вас. Тогда маленькой была, больше с вашей молодой и
файной женой виделись по-соседски. А там Григорий говорил, что вас казаки
ждут...
- Ах ты господи, совсем забыл! Извините, мама, я выйду на минутку,
устрою казаков.
Поднялся со скамейки чуть не касаясь головой потолка, как показалось
матери. Мужественная фигура, пышные усы, как у... И она снова закрыла
глаза, так и не произнесла слова - отец. С ним ведь связано и ее девичье
горе.



7


Пасхальные дни в этом году Богдан провел в Петриках, гостя у матери. Но
ему уже надо было уезжать. За эти две неделя его пребывания у матери она
поправилась, стала ходить.
- Ты, Зиновий, поднял меня с постели! - говорила она сыну. - Если бы не
приехал, не встала бы ваша мать. Пречистая матерь божья, которой я всегда
молюсь за вас, надоумила тебя, сынок, приехать.
Во время пребывания Богдана у матери к ней приходило много односельчан.
Ведь у нее гостит сын - писарь украинского реестрового казачества!
Как только Богдан приехал в Петрики, он тотчас отправил гонца в
Киевский полк, чтобы поговорить с оставшимися вне реестра казаками,
которые сосредоточивались в Киеве. Кроме того, велел гонцу навестить
настоятеля Киево-Печерской лавры и передать ему записку, в которой просил
принять его брата Григория в бурсу.
- Поручи кому-нибудь или сам разузнай, как восприняли люди Приднепровья
новый королевский указ о казачьем реестре. Но смотри, Тимоша, не
проговорись, кто тебя направил и зачем, - наставлял Хмельницкий казака.
А матери сказал, что побудет у нее, пока кончится весенняя распутица.
Он и в самом, деле с тревогой посматривал на дороги, которые развезло от