"Алексей Лебедев. Последний легион" - читать интересную книгу автора

действительно как-то скажутся на динамике земной атмосферы - я
не исключаю такой возможности. Спасибо, что предупредили.
- Не стоит, - махнул рукой Сэм. - Знаете, Вейль, мне как-то
не себе. Для физика эта пульсация сама по себе большая
чертовщина. Но к ней уже привыкли. А теперь что-то происходит, и
невозможно понять, что именно.
- Что говорит по этому поводу теория?
- Нет никакой теории! Одни гипотезы. Самая простая - колебание
подлунных масс. Но какая сила это делает? Другая гипотеза -
трансформация тепловой или электромагнитной энергии в
гравитационную. Но каков механизм?
Профессор понимающе кивал головой.
- Ладно, - вздохнул Сэм. - Простите, что побеспокоил.
Он хотел еще зайти в лабораторию Хито Кимуры - маленький
японец занимался изучением солнечной активности, но передумал и
направился в рубку. Там его встретила ослепительная улыбка Нгоро
Мбонга - жизнерадостный негр сидел за пультом управления.
- Как дела, Сэм?
- Так себе, - буркнул тот. - Что там с бурилкой?
- Да все так же: базальт, - Нгоро ткнул пальцем в показания
приборов. Лазерный бур давно прошел предполагаемую отметку. -
Похоже, нет здесь никакого урана. Кому-то это сильно не
понравится.
- Твои хозяева с тебя шкуру спустит, - пошутил Сэм.
- Поживем - увидим.
- А что наш русский друг-художник?
- Все гуляет. Любуется пейзажем, - Нгоро кивнул на один из
экранов, по которому медленно ползла светящаяся точка. -
Интересно, почему русские такие чудаки?

Море Дождей - местность совершенно сухая. Это равнина в
северной части видимой стороны Луны, кое-где пересеченная
трещинами, змеевидными гребнями давно застывшей лавы и
полуразрушенными горками мелких кратеров. На одну из таких горок
потихоньку взбирался Георгий Васнецов, русский художник.
Здесь, на станции "Эльдорадо", его прозвали Джо, а дома
звали Гошей. Да и возраст не тот, чтобы величать Георгием
Павловичем. Когда-нибудь потом, когда он станет знаменитостью...
А нужно ли ему это? Не ради славы и не ради денег избрал он свой
путь. Только здесь, вдали от дома, он ясно понял: всю жизнь его
вела непонятная сила; неведомый голос внушал: ты должен что-то
сделать.
Ты должен что-то вспомнить - нашептывал он теперь. Художник
жил как во сне. Восхищение лунным пейзажем, с его резкими
переходами от света к тени, странными цветами и звездной бездной
над головой, сменилось чувством: все это уже было когда-то. Но
когда? Георгий перебрался через горку и увидел нечто странное.
Это был самолет, наполовину зарывшийся в рыхлый лунный грунт и
слегка присыпанный сверху пылью. Казалось, он потерпел аварию
только вчера. На серебристом крыле жирным пауком чернела