"Ю.В.Лебедев. Литература. Учебное пособие для учащихся 10 класса средней школы в двух частях" - читать интересную книгу автора

любовник, а с Лизой - просто соблазнитель. Увядают идеалы вечной дружбы.
Разбиваются вдребезги мечты о славе поэта и государственного деятеля: "Он
еще мечтал все о проектах и ломал себе голову над тем, какой государственный
вопрос предложат ему решить, между тем все стоял и смотрел. "Точно завод
моего дяди! - решил он наконец.- Как там один мастер возьмет кусок массы,
бросит ее в машину, повернет раз, два, три,- смотришь, выйдет конус, овал
или полукруг; потом передает другому, тот сушит на огне, третий золотит,
четвертый расписывает, и выйдет чашка, или ваза, или блюдечко. И тут: придет
посторонний проситель, подаст, полусогнувшись, с жалкой улыбкой, бумагу -
мастер возьмет, едва дотронется до нее пером и передаст другому, тот бросит
ее в массу тысячи других бумаг... И каждый день, каждый час, и сегодня и
завтра, и целый век, бюрократическая машина работает стройно, непрерывно,
без отдыха, как будто нет людей,- одни колеса да пружины..."
Белинский в статье "Взгляд на русскую литературу 1847 года", высоко
оценивая художественные достоинства Гончарова, увидел главный пафос романа в
развенчании прекраснодушного романтика. Однако смысл конфликта племянника и
дядюшки более глубок. Источник несчастий Александра не только в его
отвлеченной, летящей поверх прозы (*23) жизни мечтательности. В
разочарованиях героя не в меньшей, если не в большей степени повинен
трезвый, бездушный практицизм столичной жизни, с которой сталкивается
молодой и пылкий юноша. В романтизме Александра, наряду с книжными иллюзиями
и провинциальной ограниченностью, есть и другая сторона: романтична любая
юность. Его максимализм, его вера в безграничные возможности человека - еще
и признак молодости, неизменный во все эпохи и все времена.
Петра Адуева не упрекнешь в мечтательности, в отрыве от жизни, но и его
характер подвергается в романе не менее строгому суду. Этот суд произносится
устами жены Петра Адуева Елизаветы Александровны. Она говорит о "неизменной
дружбе", "вечной любви", "искренних излияниях" - о тех ценностях, которых
лишен Петр и о которых любил рассуждать Александр. Но теперь эти слова
звучат далеко не иронически. Вина и беда дядюшки в его пренебрежении к тому,
что является в жизни главным,- к духовным порывам, к цельным и гармоническим
отношениям между людьми. А беда Александра оказывается не в том, что он
верил в истину высоких целей жизни, а в том, что эту веру растерял.
В эпилоге романа герои меняются местами. Петр Адуев осознает ущербность
своей жизни в тот момент, когда Александр, отбросив все романтические
побуждения, становится на деловую и бескрылую дядюшкину стезю.
Где же истина? Вероятно, посередине: наивна оторванная от жизни
мечтательность, но страшен и деловой, расчетливый прагматизм. Буржуазная
проза лишается поэзии, в ней нет места высоким духовным порывам, нет места
таким ценностям жизни, как любовь, дружба, преданность, вера в высшие
нравственные побуждения. Между тем в истинной прозе жизни, как ее понимает
Гончаров, таятся зерна высокой поэзии.
У Александра Адуева есть в романе спутник, слуга Евсей. Что дано одному
- не дано другому. Александр прекраснодушно духовен, Евсей прозаически
прост. Но их связь в романе не ограничивается контрастом высокой поэзии и
презренной прозы. Она выявляет еще и другое: комизм оторвавшейся от жизни
высокой поэзии и скрытую поэтичность повседневной прозы. Уже в начале
романа, когда Александр перед отъездом в Петербург клянется в "вечной любви"
Софье, его слуга Евсей прощается с возлюбленной, ключницей Аграфеной.
"Кто-то сядет на мое место?" - промолвил он, все со вздохом. "Леший!" -