"Бенджамин Леберт. Небелая ворона " - читать интересную книгу автора

чего? Чтобы в нее влюбиться? Трахаться с ней? Я был готов схватить ее,
рвануть на себя, разложить ее гнусную великолепную плоть в нужной позиции и
отделать ее по всей программе. Какое мне дело, хочет она этого или нет.
На секунду он замолчал. А потом спросил:
- Ты бывая ночью на пляже? Когда темно и ничего не видно. Когда
чувствуешь под ногами песок, которого не разглядеть. И холодный ветер с
моря. Слышишь, как набегают волны и бьются об этот самый песок? Было у тебя
такое чувство, что необходимо наорать на огромное темное море? Черт его
знает почему. Знаешь, как это бывает?
- Да, - тихо ответил я.
И он продолжил:
- Именно такое чувство и появилось у меня в ту ночь, когда я сидел в
этом проклятом кресле. И еще тоска... Член встал, упираясь в мокрые от пота
трусы. Я снова прикоснулся к ее лбу. Она придвигалась все ближе и ближе.
Потом схватила мою руку и медленно опустила ее по носу прямо к губам. Я
провел пальцем по ее рту, она открыла его так, что я почувствовал ее язык.
Потом она опустила мою руку еще ниже. Провела по груди, по животу. Все у нее
такое гладкое, мягкое. Наконец мы добрались туда, куда мне так хотелось. И
ей тоже. Между ног. Там, внизу, все было гак замечательно влажно. Даже через
трусы. Я почувствовал ее волосы. Провел по ним ладонью. Между нами была
только тоненькая ткань. Мягкая, как кожа. Может, это и глупо, но я скажу,
что лишь ради возможности дотронуться до всего этого стоит жить. Я провел
мизинцем по ее трусам. Оттянул их от тела. И запустил туда руку. В голове
начался пожар. Меня трясло. Как будто с меня сдирали кожу. Ты не можешь себе
представить, какое гам все было теплое! Все кипело. Мне казалось, что я
вот-вот стану частицей этого. Вознесусь на небо. И все равно останусь здесь.
Жить. В ней.
"Мне щекотно", - прошептала она. У меня по коже пробежал противный
мохнатый холодок. Она отвернулась от меня, выставив спину. Я не понимал, как
попасть к ней в постель, не отнимая рук от ее тела. Да еще и без щекотки.
Сам не знаю как, но у меня получилось. Я пытался стянуть с нее трусы и
чувствовал, что она мне помогает. Двигая бедрами. Я мысленно молил Бога,
чтобы у меня не начался понос. Со страха я даже не рискнул снять свои трусы.
Член сам из них выполз. Я обнял Кристину за живот и крепко прижал к себе.
Мне показалось, что ее ягодицы вжимаются в мой член. Трутся об него. Они
стали совсем мокрыми. Все ее тело стало влажным. Мое тоже. Она слегка
раздвинула ноги. Член все еще терся об ягодицы. Я соскользнул чуть ниже.
Водил им взад-вперед. Пока она не протянула руку и не взялась за него,
направляя в нужную сторону. Медленно я вошел в нее. И тут она кончила. И мы
начали снова. В первую секунду из меня чуть-чуть вытекло. Я обнял ее. Было
такое чувство, что я вхожу в масло. В висках стучало. Этот стук сводил с
ума. По телу метались молнии. Я знал, что никогда не захочу, чтобы это
кончилось. Никогда. Что-то царапало и ласкало одновременно. Бедра Кристины
ходили ходуном. Почему-то запахло маслом. Выпечкой. Рождественскими
пирогами. Я завел руки под ее футболку. Схватил ее груди, сжал. Соски
напряглись и вылезли из-под моих пальцев. Она застонала. А мне хотелось
заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Но я не выдержал. Все было такое
теплое, член скользил как по маслу вверх-вниз, бедра Кристины двигались все
быстрее, стук моего сердца отдавался в ушах, колени дрожали, все тело
сжалось, я больше не мог сдерживаться, и в тот самый момент, когда раздался