"Морис Леблан. Восемь ударов стенных часов" - читать интересную книгу автора

ваши удивительные способности, о них мне много рассказывали.
Польщенный инспектор поклонился.
- Господин префект меня командировал в полное ваше распоряжение. Внизу
у меня два помощника, которые работали со мной по этому делу с самого
начала.
- Это дело не затянется, - объявил Ренин, - я не прошу вас даже сесть.
Все будет кончено в две минуты... Вы знаете, о чем речь?
- Дело идет о шестидесяти тысячах, похищенных у господина Гильома. Вот
номера кредитных билетов.
Ренин пробежал список и подтвердил:
- Совершенно верно.
Инспектор Морисо имел очень взволнованный вид.
- Мой начальник придает вашему сообщению особенное значение. Не могли
бы вы мне указать...
Ренин помолчал и затем объявил:
- Господин главный инспектор, мои розыски, с ходом которых я вас сейчас
познакомлю, привели меня к выводу, что убийца, вернувшись на проспект Руль и
поставив мотоцикл на место, побежал затем бегом в Тэри и вошел в этот дом.
- В этот дом?
- Да.
- Но зачем?
- Чтобы спрятать плоды своего преступления, то есть шестьдесят тысячных
билетов.
- Каким образом? Где?
- В помещении пятого этажа, от которого он имел ключ.
Гастон Дютрейль с изумлением воскликнул:
- Но в пятом этаже только одно помещение, которое занимаю я.
- Именно. А так как вы были в кино с мадам Обриё и ее матерью, то он
воспользовался вашим отсутствием.
- Невозможно. Только у меня имеется ключ.
- Входят и без ключа.
- Но я не нашел никаких следов.
Морисо вмешался:
- Позвольте, вы говорите, что похищенные деньги спрятаны в помещении
господина Дютрейля?
- Да.
- Но так как Обриё был арестован на следующий день, то деньги должны и
теперь там находиться.
- Это и мое мнение.
- Но это же чепуха, - со смехом заметил Дютрейль, - я бы их нашел.
- Разве вы их искали?
- Нет. Но я бы непременно наткнулся на них. Мое помещение ведь
крошечное. Хотите посмотреть?
- Хотя оно и маленькое, но запрятать там шестьдесят кредитных билетов
всегда возможно.
- Конечно, конечно, - проговорил Дютрейль, - все возможно. Замечу
только, что, по моему убеждению, никто ко мне не входил, у меня один ключ, я
сам убираю комнату, и я не понимаю...
Гортензия также не понимала. Она старалась проникнуть в мысли князя. В
конце концов она предложила: