"Морис Леблан. Золотой треугольник" - читать интересную книгу автора

вы живете? Каждый день в одно и то же время вы приходите в лазарет и уходите
всегда одной и той же дорогой. Иногда вас сопровождает старый седой слуга в
кашне, обмотанном вокруг шеи, и в очках. Часто он ждет вас во дворе, сидя на
одной и той же скамейке. Его пробовали расспрашивать, но он ничего не
отвечает. Таким образом, я ничего не знаю о вас, кроме того, что вы
божественно добры и милосердны, и - смею ли сказать? - божественно
прекрасны. Может быть, поэтому я представляю вашу жизнь таинственной и
полной тревог. Чувствуется, что вы одиноки, что никто не заботится о вашем
счастье и безопасности... Вот почему я подумал... Я уже давно начал об этом
думать и решил как-нибудь вам об этом сказать. Я думал, что вы, наверное,
нуждаетесь в друге, брате, который руководил бы вами и защищал. Не ошибся ли
я, матушка Коралия?
По мере того как он говорил, она, казалось, все больше замыкалась,
незаметно отодвигаясь, будто желая как можно дальше отойти от него, чтобы он
не мог заглянуть ей в душу.
- Вы ошиблись, - прошептала она немного погодя. - Моя жизнь совершенно
проста, мне не нужна защита...
- Как, не нуждаетесь, чтобы вас защищали? - воскликнул Патриций. - А
люди, что пытались вас похитить? Должно быть, они считают дело, касающееся
вас, достаточно важным для того, чтобы немедленно расправиться с сообщником,
которого поймали... Вы это ни во что не ставите? Я ошибся, допустив, что вам
грозит опасность? Что вы имеете врагов, смелость которых безгранична? Что
вас нужно защитить от них? Вы, стало быть, не принимаете моей помощи?
Она упрямо молчала.
- Ну, хорошо, пусть, - решительным тоном произнес капитан. - Если вы не
принимаете моего предложения о помощи, я буду защищать вас и без вашего
согласия!
Коралия покачала головой.
- Да, буду! - почти выкрикнул Бельваль. - Это моя обязанность и мое
право.
- Нет, - вполголоса возразила она.
- Да, мое неоспоримое право, которое дает мне власть даже не спрашивать
вашего согласия, матушка Коралия!
- Какое же право? - спросила она, глядя ему в глаза.
- А такое, что я люблю вас!
Он произнес эти слова без робости, как человек, гордый своим чувством,
который счастлив заявить о нем во всеуслышание.
Она, краснея, опустила глаза, и капитан уже тише добавил:
- Я чересчур просто об этом сказал, не правда ли, матушка Коралия? Ни
вздохов, ни горячих тирад, ни умоляющих взглядов, ни сомкнутых рук. Но вы
знали об этом прежде. Да, да, Коралия, не делайте такого гордого лица, вы
знали прекрасно, что я вас люблю, знали с тех пор, как знаю я сам... Вы
знали об этом, когда ваши маленькие, бесконечно дорогие ручки касались моей
окровавленной головы. Все другие меня мучили, когда же прикасались вы, это
было лаской... Лаской был и ваш сочувствующий взгляд, и ваши слезы обо мне,
когда я страдал... Да и возможно ли вас не полюбить? Все семеро калек, что
были сейчас здесь, влюблены в вас, матушка Коралия... Я-Бон вас обожает. Но
они простые солдаты, и они молчат. Я же офицер и имею право говорить о своем
чувстве с поднятой головой.
Коралия приложила руки к горящим щекам и, наклонясь вперед, молчала.