"Адрианна Ли. Выигравший получает все " - читать интересную книгу автора

уверенности в том, что он способен контролировать себя, управлять своими
сексуальными действиями. - Вы должны уехать. Немедленно.
- А нельзя ли войти в дом? Становится прохладно.
Митч выгнул дугой бровь, услышав столь дерзкую просьбу. Он посмотрел на
термометр, висевший на веранде.
- Леди, сейчас девяносто градусов <Около 32°С.>.
- Да, я знаю. Но если бы мы вошли в дом, я могла бы все объяснить. И
тогда вы, возможно, пересмотрели бы свои взгляды.
- Я не намерен их пересматривать.
- Пожалуйста, не прогоняйте меня назад в Мизулу. В такую жару, не
выслушав. Или по крайней мере предложите чего-нибудь освежающего.
Митч почувствовал себя в положении мяча на теннисном корте, который
гоняют туда и обратно. То ей было холодно, то ей стало жарко и она закипает
под слепящим солнцем. Решив, что он никогда не поймет женщин и что этот
парадокс в какой-то степени и делает их привлекательными, Митч потер ладонью
щетинистый подбородок.
- Что ж, думаю, я могу предложить вам стакан воды. А затем вам нужно
ехать. Подождите здесь.
Он распахнул застекленную дверь и направился внутрь, бесшумно ступая
босыми ногами по деревянному полу.
Кэррол последовала за ним, тихо прикрыв за собой дверь. Она была рада,
что у Митча не было кондиционера. В помещении сохранялось приятное тепло,
которое обволакивало ее, словно мягкая удобная шаль, однако пальцы ее при
этом оставались холодными.
Комната, в которой она оказалась, имела сводчатый потолок и галерею
наверху. Можно было ожидать, что она увидит здесь медвежьи шкуры и чучела
диких животных. Но здесь стояла искусственная елка, а дикие животные были
изображены на расписанной масляными красками стене: это были гризли и лось
на фоне естественной для них среды обитания.
Кэррол продолжала осматривать комнату: мебель обтянута коричневой
кожей, подлокотники кресел, столы и светильники сделаны из полированного
дерева. С одной стороны располагался большой камин, противоположная стена
представляла собой нечто вроде бара и одновременно кухни.
Митч достал из буфета стакан, наполнил его водой со льдом, обернулся и
застыл от удивления. Зеленые глаза его широко раскрылись. Насупив брови, он
проговорил:
- Я просил вас подождать снаружи.
- Да, знаю, я нарушаю право владения. - Кэррол всю жизнь подчинялась
законам и правилам, но сейчас отбросила их прочь. Это казалось невероятным.
Опасным. Головокружительным. Лишь в мечтах она могла представить, что это
такое, когда с тобой занимаются любовью. В особенности если это будет такой
мужчина.
Сглотнув, она отвела глаза от его сердитого лица и устремила взор на
картины в рамах, на фотографии Митча в разном возрасте - верхом на лошади,
на водных лыжах, на рыбачьей лодке. Кэррол пробормотала:
- Надо же, а я никогда ничего этого не делала.
- Прошу прощения?
- Да нет, ничего, - сказала она, возвращаясь от мрачных мыслей к
действительности. - Можно? - Она протянула руку к стакану. Митч подал его
ей. Их пальцы соприкоснулись, и Митч отдернул руку, словно опасался даже