"Танит Ли. Серебряный любовник" - читать интересную книгу автора

женские образцы.
Египтия уселась у ног робота и снова попросила спеть любовную песню.
Он тронул струну и запел. Песне этой было веков пять, он заменил какие-то
слова, но все же это была "Гринсливз" ""Зеленые рукава" (.англ.)". "Увы,
моя любовь, зачем ты так вероломно меня покидаешь? Предел страсти - песня,
и провалиться мне в преисподнюю, если я не дошел до него".
Толпа взорвалась от хохота. Египтия тоже смеялась. "Гринсливз, моя
радость, твое платье - словно летняя листва, Гринсливз, я ведь не кусаюсь
- пока меня об этом не попросят, о моя Гринсливз".
Песня вызвала оживление. Египтия улыбалась и надувала губки, ведь у
нее было платье без рукавов. Робот в последний раз ударив по струнам,
посмотрел прямо на меня и только тут я вспомнила, какого цвета моя одежда.
Я оцепенела. Я не могла не только двинуться с места, но даже
пошевелиться, хотя щеки и глаза у меня пылали. И сразу же отвести взгляд я
тоже не могла. Он смотрел на меня без всякого выражения. Никакой
холодности, граничащей с жестокостью, которую я видела в его глазах
раньше, а может, это мне только померещилось? Вряд ли роботам позволено
быть жестокими с людьми, а тут - ни доброжелательности во взгляде, ни
улыбки.
Мои неистовые, безумные глаза обратились к Египтии. Сделав вид, что
только сейчас меня увидела, и сменив роль вожделяющей Клеопатры на роль
задушевной подруги, она поднялась и подплыла ко мне.
- Джейн, милая. Ты все-таки пришла.
Египтия обвила меня руками. В ее объятиях я забыла о своих страхах и
прижалась к ней, осторожно, чтобы не помять ее одежду, - это целый трюк,
который постоянно приходится применять с матерью. За ее плечом робот отвел
взгляд в сторону и принялся наигрывать на гитаре. Люди, сидевшие рядом с
ним, задавали ему какие-то вопросы, и он отвечал, заставляя их смеяться
все громче и громче.
- Джейн, ты выглядишь восхитительно. Выпей шампанское.
Я выпила шампанского.
Я все еще надеялась, что тяжелое чувство пройдет, что их сменит
душевный подъем и веселье, но ничего не менялось. Вскоре он снова заиграл,
а я села поодаль в кустах, пытаясь проглотить неудержимо катящиеся из глаз
слезы. В конце концов этот противный Лорд увел меня в рощицу, усадив под
виноградными лозами, увешанными тяжелыми гроздьями, стал целовать и
ласкать. Я не сопротивлялась, но все время думала: я же его терпеть не
могу. Как заставить его остановиться?
Когда около часа ночи он стал уговаривать пойти к нему на квартиру, у
меня появилась спасительная мысль.
- Я не сделала в этом месяце контрацептивного укола, а прежний укол
уже не действует.
- А я делал. И мы будем осторожны.
- Нет, я - тип Венеры Медийской, а она плодовитая. Я не могу
рисковать.
- Так какого же дьявола ты раньше молчала?
Переполненная стыдом и смущением, я смотрела на гроздья и думала о
роботе, о том, как он целовал Египтию, и обо всех женщинах, которые будут
просить его поцеловать их. Если бы я попросила, он бы и меня поцеловал.
Или укусил. Он сделает все, что я скажу, ведь за него заплачено компании.