"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

моего этажа он остановился, тяжело прислонившись к перилам. До меня
доносился звук его дыхания: как будто он пробежал много миль, и бег его на
этом еще не закончился.
Однако он успокоился, а уже потом отправился ко мне. Он шел мне
навстречу, твердо, но неторопливо.
- Давай зайдем еще на минутку в комнату, ладно?
Мы снова оказались у меня в комнате. Он усадил меня на стул у грязного
окна и сел рядом со мной. Как будто нуждаясь в поддержке, он сказал:
- Арадия, пожалуйста, дай мне руку.
Через некоторое время я протянула ему руку. В мозгу у меня все
кружилось бесформенное крошечное цветное завихрение. Оно поглотило меня, все
остальное стало расплывчатым. Рука его на ощупь казалась очень теплой;
по-видимому, моя была совсем холодной.
- Они послали нас в город, - спустя мгновение проговорил он. - Оборона.
Мой батальон и три других. Они считали, что Высокобашенный неприступен.
Разумеется. Они разрешили женам офицеров приехать туда, потому что он был
надежен и чтобы показать кронианцам, сколь велика его надежность. Вызывающая
насмешка. Развлечения и танцы. А к тому времени дороги уже стали чересчур
опасны для женщин. Мы сами пережили немало волнующих мгновений, пробираясь
сюда. Снайперы и засады... Нет, прости меня, Арадия. Я должен сказать все до
конца. Дурные новости. Твой отец, Арадия. Он умер как храбрец. Быстро. От
удара шпаги. Он пал одним из первых. Твоя мать... я не присутствовал при
этом. Но это произошло, когда арсенал взлетел на воздух.
Неожиданно. Говорят, в таких случаях... Она не успела ничего
почувствовать. Ничего, Арадия.
Мы сидели не двигаясь, и он держал меня за руку.
Блистающий вихрь у меня в мозгу очень медленно стал удаляться. Во мне
набухала невероятная боль, словно звук органа, словно звон в ушах. Из глаз
хлынули слезы, они прорывались наружу силой, царапая и обжигая глаза. Слезы
капали нам на руки.
- Да, Арадия, - сказал он. - Поплачь, поплачь.
И, придвинув стулья вплотную друг к другу, он прижал меня к себе, как
раньше прижимала меня к себе мама, прижал к своей форме, пахнувшей кровью,
порохом и дымом, ибо люди умирали, прижавшись к нему, а я всего лишь
плакала. Я едва замечала его. Он не мог меня утешить. Я знала с самого
начала. Величайшая на свете ложь - правда.
Я плакала до оцепенения, а потом он взял меня на руки и отнес в
спальню, положил на неприбранную кровать и укрыл простыней и пледом. Я
услышала, как резко звучит его голос, он звал кого-нибудь из служанок, в нем
говорила злость и в то же время отчужденность, обособленность. Я уснула, и
мне приснилось, будто мама, одетая в одно из самых красивых своих платьев,
прячется вместе со мной в грязной земляной яме. За нами охотились мясники. Я
зарыдала от ужаса и страшной тоски. Но как во сне, так и наяву уже не
осталось и следа от преграды между демонами жизни и демонами грез.


ГЛАВА ВТОРАЯ


1