"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

Наш экипаж повернул, огибая угол аллеи, лошадей провели шагом по краю
Форума, и мы подъехали к черным двустворчатым воротам из чугуна.
- Пэнзи, - сказала своей служанке мама, - выйди и позвони в
колокольчик. Неужели мне всякий раз нужно объяснять тебе, что делать?
По-моему, Пэнзи, шестнадцатилетняя девушка, всего тремя годами старше
меня, напугалась куда сильней, чем стоило; она послушалась вовремя.
Прозвенел колокольчик, появился привратник и отпер ворота.
Мы пошли вверх по лестнице; сосна, раскинувшая ветви над верхушкой
крыши, выглядела так же, как всегда. Глянец на окнах, красные ставни
распахнуты. В покрытых лаком урнах росли вьюнки, обвивавшиеся вокруг колонн.
- Дия, - сказала мне мама, пока мы ожидали в Красной гостиной, - все
происходит в такой спешке; по-видимому, мне следовало объяснить тебе
заранее. Голубушка, ты ведь знаешь, твоему папе пришлось возвратиться в форт
Высокобашенный, а мне... я должна отправиться к нему.
Все оказалось гораздо страшней, чем я предполагала. Я разинула рот.
- Любимая, мы наверняка победим, и очень скоро. Я вернусь домой, к
тебе... о, задолго до прихода зимы.
Я заплакала, не успев даже хорошенько понять, почему.
Мама протянула ко мне руки, и я кинулась к ней в объятия.
- Не уезжай! Не уезжай!
- Я должна, должна. Ну-ну, разве маленьким разумным горностайчикам
полагается так себя вести?
В этот решающий, очень интимный момент в комнату вошла тетушка Илайива.
Мы отпрянули друг от друга, словно чувствующие за собой вину любовники.
Впоследствии я спрашивала себя: не приходилось ли и моим родителям поступать
так при ее появлении - я уловила в этом движении оттенок многократности. Но
у моей матери достало духу удержать мою руку в своей, когда я обернулась,
заливаясь слезами.
Я не виделась с тетушкой Илайивой несколько месяцев, для меня такой
промежуток времени был все равно что несколько лет. Я всякий раз
воспринимала ее как незнакомку. В противоположность светлым краскам моей
матери, у нее, как и у моего отца, все было темным. Гладко зачесанные надо
лбом черные волосы, оливковая кожа, а в глазах и бровях непреклонность
эбенового дерева. Она одевалась не старомодно, но и не по моде. Право, никак
не удавалось понять наверняка, что за одежда на ней. Но несмотря на
двусмысленность, в ее стиле чувствовалась отвага: зеленый кушак, серебряные
серьги. По сравнению с ней моя мать казалась похожей на цветок, гиацинт или
душистый горошек.
- Илайива, - отрывисто проговорила мать, что было свойственно их
отношениям, и это даже не из-за тетушкиной сосны, - ты ведь наверняка
слышала: прошлой ночью его призвали на службу.
- Зияющая пасть войны, - сказала Илайива красивым, холодным, не
сохранившимся в памяти голосом.
- Что ж, так уж вышло. А тут, к сожалению, я и мое дитя.
- Я получила твое послание. Ты хочешь переложить на меня заботу о
дочери.
- Точнее, хочу, чтобы ты взяла ее под свое крыло, - крайне вежливо
поправила ее мама. - Мой супруг имеет некоторые права на меня. Полагаю, ты в
курсе решений по части стратегии...
- Чрезвычайно неразумных, - сказала тетушка Илайива. Она вроде бы не