"Шарон Ли, Стив Миллер. Конфликт чести (Лиад-1) " - читать интересную книгу автора

дыхание, легкий смерч закружился по площади. Девушка в своем проулке
вздрогнула и прижалась ближе к стене.
- Мы собрались, - закричала на всю площадь более высокая из двух, -
отдать Матери дух нашей сестры, нашей дочери, нашей подруги. Ибо уходит от
нас сегодня та, которую недавно называли Неясыть. - Она подняла руки, а
другая опустила их, переходя ко второй части ритуала.
- Но да не опечалятся сердца ваши, ибо Неясыть уходит на попечение
Той, кто есть Мать нас всех, кто наставит и приготовит ее для следующего
пребывания среди нас. Возрадуйтесь же и завидуйте доле нашей сестры
Неясыти, так скоро призванной пред глаза Матери.
Толпа тихо произнесла "Олли!", и невысокая ведьма продолжила свою
речь. В ее голосе появились гипнотизирующие интонации, из тех, которые
подобают произнесению сильнейших заклинаний.
- Ушедшая к Матери нашей, чтобы учиться и расти, Неясыть больше не
будет среди нас. Целую человеческую жизнь будет она сидеть у ног Матери,
вбирая ее величие, невидимая более для нас. В этом обороте Колеса Неясыть
не увидит больше никто. Она ушла. Да будет так.
- Да будет так, - откликнулась высокая.
- Да будет так! - вскричала толпа, громко подхватив знакомые слова.
Худенькая девушка не сказала ничего - только отодвинулась еще дальше в
проулок. Смерчик подкатился к ней, мгновение играл недавно остриженными
волосами - а потом улетел искать новые забавы.
Высокая женщина, стоявшая на краю толпы, быстро рванулась куда-то, но
мгновенно остановилась. Девушка подалась вперед, и ее губы неслышно
сложились в слово "Мама!". Но она снова попятилась, так и не произнеся
этого слова.
Все было бесполезно. Неясыть умерла по приказу той, которая была
матерью Неясыти в этом обороте Колеса. Погребальный костер для всех ее
вещей был зажжен в Полуденницу, и мать смотрела на огонь с ледяным лицом и
сухими глазами. Девушка тоже была там. Она плакала - так сильно, что,
возможно, эти слезы были и за мать. Но теперь слез не осталось.
В сумке, переброшенной через плечо, были те немногие вещи, которые ей
удалось унести из своей кельи в крыле Дев в Доме Круга. Надетая на ней
одежда была куплена в магазине подержанных вещей у реки: темная мягкая
рубашка со слишком длинными рукавами, натиравшая соски, непривычные к
тесной одежде, тугое трико, тоже темное, за исключением светлой заплаты на
правом колене, башмаки межпланетника со стоптанными каблуками. Серьги были
ее собственные: много лет назад дрожащие от гордости за нее старческие руки
вдели их ей в мочки. Семь серебряных браслетов в сумке были не ее. В
нарукавном кармане рубашки лежала одна монета - земная десятка.
Женщины Внутреннего Круга ушли со ступеней. Толпа раскололась на
группы и зашумела. Девушка беззвучно растаяла в узком проулке, пытаясь
придумать какой-нибудь менее отчаянный план на будущее.
"Неясыть умерла. Да будет так".
В конце проулка девушка повернула налево, к далекому красноватому
зареву.
"Можно бы, - подумала она неуверенно, - отправиться к Молчаливым
Сестрам в Калейту. Они не станут спрашивать, как тебя зовут, откуда ты или
зачем пришла. У них можно остаться жить, не произнося больше ни слова,
никогда не выходя из Сестринского дома, никогда не касаясь другого