"Эдвин Лефевр. Воспоминания биржевого спекулянта (1923) " - читать интересную книгу автора

способность торговать на две трети. Но все-таки это была единственная
брокерская контора, которая позволяла мне заниматься моим делом, так что мне
оставалось или принять их условия, или отказаться от дела.
Я, естественно, знавал и взлеты и падения, но в целом я был в выигрыше.
Однако людям из "Космополитен" было мало той чудовищной форы, которую они на
меня нагрузили, а этого было бы достаточно, чтобы сломать любого. Они
попытались еще и надуть меня. Но они меня не достали. Меня спасла интуиция.
Как я уже сказал, "Космополитен" была моим последним прибежищем. Это
была самая богатая брокерская контора в Новой Англии, и они, как правило, не
ограничивали объем сделок. Думаю, что среди их клиентов я был самым
серьезным игроком. Я приходил к ним как на службу. У них был прекрасно
оборудованный офис, с самой большой и полной доской котировок, какую я
когда-либо до того времени видел. Она занимала всю стену большой комнаты, и
там можно было найти котировки чего угодно. Я имею в виду акции, котируемые
на Нью-йоркской и Бостонской фондовых биржах: хлопок, зерно, мясо, металлы -
словом, все, что продают и покупают в Нью-Йорке, Чикаго, Бостоне и
Ливерпуле.
Каждый знает, как работали эти игорные дома. Вы давали деньги клерку и
говорили, что вы хотели бы купить или продать. Он смотрел на телеграфную
ленту или на доску котировок и ставил цену - самую последнюю, конечно. Еще
он записывал время, так что все вместе выглядело почти как настоящий
брокерский документ - для вас купили или продали столько-то таких-то акций,
по такой-то цене, день, время, и сколько денег от вас получено. Когда вы
хотели закрыть торговлю, то подходили к клерку - тому же самому или другому,
в разных конторах по-разному, и говорили ему. Он записывал последнюю цену, а
если ваши акции в это время не были активными, то ждал, когда появится
очередная котировка на телеграфной ленте. Он записывал эту цену и время на
вашей квитанции, ставил штамп и возвращал ее вам, а уж вы шли к кассиру и
получали, сколько там было положено. Ну, конечно, когда рынок был против вас
и цена падала ниже границы, установленной вашей маржой, торговля
автоматически закрывалась и квитанция превращалась просто в клочок бумаги.
В небольших конторах, где допускали к торгам тех, кто был в состоянии
оплатить всего пять акций, квитанции представляли собой узкие полоски бумаги
разного цвета - для покупки и для продажи. Порой, как в случае, например,
бурлящего рынка быков, такие конторы оказывались в сильном проигрыше, потому
что все клиенты играли на повышение и, натурально, выигрывали. Тогда
брокерские конторы начинали взимать комиссионные и за покупку и за продажу,
и, если вы покупали акцию за 20, в квитанции стояло 20 1/4. Таким образом,
за свои деньги вы получали право только на 3/4 пункта.
Но "Космополитен" была лучшей брокерской конторой в Новой Англии. У нее
были тысячи постоянных клиентов, и думаю, что я был единственный, кого они
боялись. Ни убийственная премия, ни установленная для меня маржа в три
пункта не снизили масштаба моих операций. Я покупал и продавал в таких
объемах, которые они могли обслужить. Иногда в моих руках оказывались пакеты
в пять тысяч акций.
Что ж, в тот раз, когда случилось то, о чем я хочу рассказать, я
выставил на продажу без покрытия три с половиной тысячи сахарных акций. У
меня было семь больших розовых квитанций, каждая на пятьсот акций. В
"Космополитен" использовали довольно большие квитанции, чтобы можно было на
пустом месте приписывать дополнительную маржу. В мелких брокерских конторах