"Гертруд фон Лефорт. Плат Святой Вероники " - читать интересную книгу автора

была отравить кому бы то ни было радость шутки. Она и сама любила пошутить,
особенно если кто-нибудь из нас был чем-то раздосадован. В такие минуты она
умела быть необычайно потешной, и этой своей совершенно особенной, присущей
только ей одной потешностью она сознательно пользовалась и не раз с
легкостью обращала наши огорчения в веселье.
Жаннет всегда была весела, даже тогда, когда, казалось бы, должна была
печалиться. Когда ее за это хвалили, она отвечала, что несчастливые дни тоже
надо принимать с благодарностью и радостью, иначе уныние совсем одолеет.
Любовь Жаннет к веселью покорила сердце бабушки, и между ними возникло нечто
вроде внутреннего родства, хотя, безусловно, разница их характеров была
велика. Бабушка словно парила над неприятностями и загадками жизни: она,
казалось, была настолько далека от них, что просто их не замечала. Жаннет,
напротив, в решающие минуты почти ласково склонялась к вещам, и они отвечали
ей тем же.
Особенно это проявлялось во всем, что связано было с одним
действительно печальным обстоятельством ее жизни. В молодости Жаннет имела
несчастье выйти замуж за одного музыканта, талантливого, но совершенно
безвольного человека, который давно оставил ее, чтобы предаться развлечениям
с разными распутными особами. Однако он до сих пор время от времени являлся
к своей бывшей супруге, чтобы излить душу. Мы называли его Мсье Жаннет, нам
казалось нелепым признавать за ним право на собственное, отдельное имя,
поскольку он, будучи существом слабым и жалким, искал опоры в своей бедной
маленькой жене, вместо того чтобы самому подставить ей плечо. Жаннет каждый
раз окружала его ласковой заботой и старалась облегчить его страдания, но
так как его приводило к ней не столько раскаяние, сколько муки похмелья, то
в конце концов все оставалось по-старому. Бабушку, пытавшуюся оградить
Жаннет от корыстного эгоизма мужа, всегда возмущали его визиты. Она
требовала, чтобы та наконец указала этому бездельнику на дверь, а однажды
даже пригрозила Жаннет увольнением, если она не послушается. Жаннет приняла
угрозу с невозмутимой приветливостью, но продолжала поступать так, как
считала нужным, и, конечно же, никто и не думал ее увольнять; порой мне даже
казалось, что бабушка в душе осталась очень довольна неповиновением.
Впрочем, никто из нас не мог и представить себе нашего дома без Жаннет,
потому что она всегда в нужную минуту, не дожидаясь просьб и приглашений,
оказывалась именно там, где ждали ее помощи или совета. Трудно было найти ее
лишь в одном случае - когда хотелось поблагодарить ее за что-либо.
- Откуда ты всегда знаешь, чего именно мне сейчас хочется,
Жаннет? -спросила я ее однажды, когда она каким-то чудом угадала, что я хочу
апельсин.
- Я прочла слово "апельсин" на твоем бледном личике,
Зеркальце, -ответила Жаннет. - Но иногда мне кое-что подсказывает мой
ангел-хранитель.
Она, как я уже говорила, называла меня Зеркальцем, когда мы оставались
вдвоем, и обычно прибавляла к этому имени всевозможные цитаты, часто
переделывая их сообразно случаю на смешной лад: "Зеркальце, киска" [8],
"Зеркальце, тебя я знаю" или "Зеркальце, зеркальце на стене, кто всех краше
в моей стране?" - на что я со смехом отвечала: "Бабушка!" Ибо Жаннет все
воспринимала с такой непосредственностью и приветливостью, что мне и в
голову не приходило утаить от нее что-либо, как это, например, иногда
хотелось сделать в отношении тетушки Эдельгарт. Впрочем, это все равно бы не