"Гертруд фон Лефорт. Венок ангелов ("Плат Святой Вероники" #2) " - читать интересную книгу автора

как и в моей комнате, украшали все стены: гравюры в деревянных коричневых
рамках и живописные полотна в узких золоченых рамах-медальонах. Эти портреты
давно умерших людей, объятые вечерним сумраком и словно тающие вдали,
навевали мысли о сходящих с подмостков жизни поколениях и о свершившихся
судьбах. Казалось, будто все эти сокровища и воспоминания потрясающе
трогательного прошлого, - к которому принадлежал и мой опекун, - не оставили
наследника, как будто эти красивые, опрятные комнаты уже втайне ждут распада
своего драгоценного содержимого. Я вдруг словно поняла смысл слов, сказанных
Энцио на мосту: "Чрево земли вот-вот раскроется. Чувствуешь, как оно дрожит
под нашими шагами?" И если тогда я, глядя на него, словно отпрянула перед
неведомым будущим, то теперь у меня появилось ощущение, будто все, что меня
здесь ожидало, вовсе не имеет никакого будущего. Я невольно закрыла глаза.
При этом я почувствовала острое желание, чтобы кто-нибудь вдруг сказал и мне
: "Не бойся, я приду и зажгу свет!"
Когда я вновь открыла глаза, на мое белое платье упал отблеск огня: в
последней комнате анфилады кто-то и в самом деле зажег свет. Висевшие там
картины были озарены этим мягким светом, я могла отчетливо видеть их. И мне
вдруг снова стало ясно: это не образы давно умерших людей, это образы
великих, продолжающих жить после смерти, как те, что населяют и мою комнату
наверху; они словно ободряюще кивали мне. Чары рассеялись. Я встала и пошла
к ним.
В комнатах было тихо и пусто; казалось, я никого не могла потревожить.
Я миновала несколько темных помещений - и вдруг увидела прямо перед собой
своего опекуна.
Он стоял сбоку от двери, перед высоким, до самого потолка, стеллажом,
склонившись над раскрытой книгой. При моем появлении он повернул голову,
обратив ко мне свой могучий лоб, и его взгляд - этот исполненный какой-то
стихийной мощи и в то же время такой одухотворенный взгляд, словно
сокрушивший материю глаз, из которой вырвался наружу, - встретился с моим. Я
никогда не помнила цвета этих глаз или их формы, мне запомнилось лишь их
выражение. Эта встреча была столь же внезапной, как и наша первая встреча.
Тогда он неожиданно вырос передо мной, сегодня я застигла его врасплох: его
лицо выражало величайшее удивление, которое, однако, почти в тот же миг
перешло в нескрываемую, искреннюю радость.
- Боже мой, откуда вы взялись?.. Нет, ну надо же! Вот так сюрприз!.. -
воскликнул он.
У меня не было ни малейшего сомнения в том, что он действительно даже
не подозревал о моем присутствии. Превращение моего болезненного
разочарования в радость было настолько внезапным и стремительным, что в
первое мгновение я не могла произнести ни слова. Он тряс мою руку и,
кажется, спрашивал меня, благополучно ли я добралась, как обстоит дело с
экзаменом и как мое здоровье, - все эти вопросы были не так важны, важно
было лишь выражение его радости и сердечного участия. Наконец он спросил,
кто же направил меня к нему в библиотеку.
- Меня привели к вам эти картины, - ответила я.
- А, романтики! - радостно откликнулся он. - Ну что ж, вы сразу же
повстречались с добрыми духами этого дома и этого города! Но об этом после.
Сначала о вас: я уже опасался, что вы все-таки не захотите тратить время на
учебу!
Он имел в виду мою мечту о монастыре Санта-Мария на виа деи Луккези.